Мизераблеправда-58

[Дежурный Правдоруб]

Заебали "Отверженные" в целом и бесконечные Жавер/Вальжан в частности.
Куда не сунься, всюду блять, эти ебучие КЭН Ю ХИР ЗЕ ПИПЛ СИНГ ЭМПТИ ЧЕРС ДУ НОТ ФОРГЕТ МАЙ НЕЙМ УНЫЛАЯ РОЖА ДЖЕКМАНА ЕБАЛО КРОУЛИ ЗЕ КОЛОР ОФ ДЕСАЙР ЕБАТЬ МЕНЯ ФРАНЦУЗСКИМ ФЛАГОМ КОГДА ВСЁ ЭТО КОНЧИТСЯ
Да анона так Шерлок, Локи, Трандуил на алёшеньке и ашот с дауном из Тин Вулфа, вместе взятые, не заёбывали, как вся эта свистопляска вокруг откровенно посредственного мюзикла

рисовалка | наш тег на фб | сообщества

Предыдущие темы: 1, 2, 3, 4, 5,

...

6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 4849, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57.

Вопрос: Доска позора:

1. Не заметил е/Р		13	(7.1%)
2. Курфейрак и Комбефер — один хрен		15	(8.2%)
3. Боссюэ и Легль — не один хрен		13	(7.1%)
4. Баорель и Боссюэ — другой хрен		12	(6.56%)
5. Анжольрас и т.д. — имена		24	(13.11%)
6. Да ещё и неправильно прочитанные имена		25	(13.66%)
7. Гаврош не сын Тенардье		8	(4.37%)
8. Монпарнас — один из лезами		6	(3.28%)
9. Ниасилил весь кирпич		34	(18.58%)
10. В позорах не замечен		33	(18.03%)
Всего:		183 Всего проголосовало: 93

@темы: мизераблеправда

Comments

[Гость]

ну он друзей своих любил, вот как сильно хотел Прувера из плена вытащить

Скорее не любил эмоционально, а чувствовал долг защищать их. "Он почувствовал жалость? - Нет, он подумал жалость". И потом, преданность друзьям не равноценна увлечению или хобби. Всё равно он сконцентрирован на одном.

[Гость]

Анжольраса кроме революции и судеб родины эмоционально вообще что-нибудь в каноне привлекало?

Друзья, он себя не щадил, но их готов был собою закрыть (отступал последним, ждал, когда все скроются и только потом зашел, за Прувера вон переживал и готов был обмен пленниками совершить).

[Гость]

Нет, ты пойдешь и ляжешь, укроешься и уснешь. Так что марш отдыхать!

Полчаса, пжалста, я хочу пошерстить десятый тред на предмет «баррикада Анжольраса пала».
Можешь, конечно, кинуть в меня ссылкой, и я свалю раньше

[Гость]

а потом грантер принтскринит это единственное «и чо?», распечатывает и носит у сердца.

простите

А потом его застрелят, и Прувер случайно подберёт закапанный кровью листок и даст Анжольрасу. А тот такой "И чо?"

[Гость]

а потом грантер принтскринит это единственное «и чо?», распечатывает и носит у сердца.

Он все переписки увековечивает

[Гость]

ёбаный анжольрас, прости господи мой французский.

как раз напротив, неёбанный.

Оттого и проблемы с выписыванием.

[Гость]

И потом, преданность друзьям не равноценна увлечению или хобби.

у него увлечениями были Патрия, свобода и справедливость. или они непременно должны быть малозначащими, чтобы считаться?

[Гость]

Полчаса, пжалста, я хочу пошерстить десятый тред на предмет «баррикада Анжольраса пала».
Можешь, конечно, кинуть в меня ссылкой, и я свалю раньше

Я могу тебе скинуть эти тексты, чтоб ты не мучился и шел спать Х)

[Гость]

как раз напротив, неёбанный.

Тред обогатил меня уже двумя классными ругательствами.

[Гость]

А потом его застрелят, и Прувер случайно подберёт закапанный кровью листок и даст Анжольрасу. А тот такой "И чо?"

Я слишком много ржу под ночь.

[Гость]

Он все переписки увековечивает

она была одна.
- простыняпротленпростыннейшаяпростынищатлентлентленговноговноговнопосмотринаменяпоговорисомнойтлееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееен.
- и чо?
- ...ПОГОВОРИСОМНОЙЕЩЁТЛЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕН
- *оффлайн*

[Гость]

Я могу тебе скинуть эти тексты, чтоб ты не мучился и шел спать Х)

Да дайте уже как-нибудь, я хочу увидеть легендарное «уложили Анжольраса», уже в глазах рябит от букв, бл
А давай х)

[Гость]

у него увлечениями были Патрия, свобода и справедливость. или они непременно должны быть малозначащими, чтобы считаться?

Они нечеловечные. Хобби, слабости, субъективность. А тут цельный кусок мрамора.

[Гость]

Тред обогатил меня уже двумя классными ругательствами.

скажи, что первое — «ссаные грантеровы штаны»! **

[Гость]

Да дайте уже как-нибудь, я хочу увидеть легендарное «уложили Анжольраса», уже в глазах рябит от букв, бл

Знаю лишь одного автора пвпшки, потому что она выкладывала в своём дневе - м. Остальных двух - нет, поэтому кто пронзит - скажите, хоть у себя припишу чьё авторство.
Лови (вспомним 10й тред!)

Это от м.

Анжольрас дышит тяжело, сорванно, роняет голову на скрещенные руки; золотые кудри, спутанные, влажные от пота, липнут к щекам, змеятся по шее. Грантер тянет его на себя, проводит рукой по дрожащим лопаткам, по позвоночнику, и Анжольрас выгибается со стоном, дергает бедрами, подается назад, насаживаясь на него; Грантер с трудом выталкивает из легких раскалившийся воздух, сжимает зубы, чтобы не глушить стоны Анжольраса своими, не упустить ничего. Анжольрас отдается ему целиком, Анжольрасунравится, Анжольрас скулит в сбившиеся простыни, сжимает ткань в кулаке до побелевших костяшек.

Грантер замедляет темп, наматывает волосы Анжольраса на руку, заставляя выгнуться навстречу. Анжольраса не держат руки, он всхлипывает и дрожит, и в голос стонет, когда Грантер снимает вторую руку с его бедра и легко касается члена.

- Что такое, Аполло? - хрипло выдыхает Грантер, наклонившись, задевая покрасневшее ухо губами. - Нравится? Или мне прекратить?
- Оста...новишься... убью, - выдыхает Анжольрас - и захлебывается стоном, когда Грантер с силой двигает бедрами, входя до конца.

Грантер отпускает его волосы, позволяет упасть, и Анжольрас вжимается лбом в матрас, судорожно толкаясь ему навстречу. Его бедра дрожат под руками Грантера, он пытается вытянуться, потереться о кровать, но Грантер держит его, сжимает ягодицы, разводит, наблюдая, как собственный член медленно входит в покрасневший, растянутый анус. Анжольрас с коротким всхлипом закрывает лицо руками, жмурится, заливаясь краской. Грантер хмыкает, сдерживаясь из последних сил, скользит ладонями выше, оглаживает бедра, невесомо ласкает живот, задевает напрягшиеся соски, тянет Анжольраса на себя, заставляя встать на колени. Анжольрас вскрикивает, когда Грантер впивается в его шею, прихватывает зубами кожу поверх почти уже сошедшей метки. Он бездумно гладит себя по груди, ведет руку вниз, пытаясь дотянуться до члена, но Грантер перехватывает его руки, переплетает пальцы, подносит правую ладонь к своим губам. Анжольрас с беспомощным стоном роняет затылок ему на плечо, дергается, пытаясь заставить Грантера двигаться, но Грантер ему не поддается.

- Не так быстро, - выдыхает он в порозовевшую от укусов шею, - Терпение, Анжольрас, это...

Анжольрас его не слушает, не слышит, он подносит левую руку Грантера к губам, целует раскрытую ладонь, обводит языком пальцы, забирает в рот, обжигая частым дыханием. Грантер вздрагивает, падает назад, опускаясь на пятки, Анжольрас стонет вокруг его пальцев, опускаясь на него сверху, принимая глубже; у Грантера плывет перед глазами, сердце вырывается из груди, а Анжольрас разводит ноги, упирается коленями, и Грантер знает, как ему неудобно, но Анжольрас насаживается на него быстро и жадно, почти судорожно, гортанно стонет, кусает его пальцы, посасывает, щекочет языком.

Грантер обхватывает его за талию, удерживает на месте, отбирает руку. Анжольрас ловит воздух раскрытым ртом, искусанными алыми губами; он тянется назад, заводит руку Грантеру за шею, запрокидывает голову, и Грантер, оглаживая его член ладонью, влажной от слюны, ловит его стон в поцелуе.

[Гость]

ПВП №2, я его пока зову для себя "Думай о Франции", Анжольрас сверху, автора вот только не знаю:
"Дверь отпиралась с трудом. Анжольрас довольно долго гремел ключами, еле слышно ругаясь сквозь сжатые зубы, прежде чем попал в замочную скважину. Горячее тяжелое тело Грантера – да-да, именно тело, сознания в нем в данный момент не наблюдалось, а насчет самого факта души Анжольраса давно терзали смутные сомнения – мешком висело на его плече и безмятежно посапывало.
Справившись с замком, Анжольрас перехватил тело поудобнее и перетащил через порог.
В маленькой гостиной было уже почти светло. Совещание накануне вечером получилось совершенно провальным, потому что Анжольрас отошел позвонить родителям на его ранней стадии и, сам того не заметив, заснул на балконе в кресле. Будить его никто не стал, так что когда он проснулся в три утра, на удивление свежий и заботливо прикрытый одеялом, и застал в штабе последствия разгромной пьянки, то оказался единственным трезвым среди присутствующих. Он даже не стал ругаться, а просто взял Грантера за шкирки и на правах ответственного товарища по съемной квартире потащил его в такси и домой.
Он не без удовольствия сбросил Грантера на диван и собрался в свою комнату, но ладонь Грантера простым и четким движением обхватила его ногу ниже колена.
- Эй.
Анжольрас посмотрел на него внимательно и наклонился к лицу. Вдохнул.
- Что-то перегара не слышу.
- А я почти и не пил.
- Спирт слышу.
- Мне Курфейрак на голову остатки портвейна вылил.
- За дело?
- Конечно. Всегда за дело.
- И я тебе зря тащил?
- Ну почему сразу зря? Я выспался.
- Почему вы меня не разбудили?
- Ты был такой спокойный во сне. И очень милый.
Анжольрас покачал головой. Грантеровские постоянные комплименты давно стали неотъемлемой частью их общения, но привыкнуть к ним не получалось никак. Они раздражали, они были нелогичными, они звучали как насмешка, несмотря на то, что всегда произносились убийственно серьезно. Он много раз просил Грантера не говорить странные вещи, но тот как-то раз положил руку ему на плечо и сказал, что не перестанет до конца своих дней – все тем же убийственным тоном. А потом сразу сморозил какую-то глупость и убежал, и через пятнадцать минут Анжольрас увидел его в компании целых двух девушек, которых его очевидный позор веселил. На это смотреть было неприятно, и Анжольрас тогда отвернулся.
- Это ты меня укрыл?
- Нет, Мариус.
- Правда?
- Ты такой умный, Анжи. Такой… - Грантер закатил глаза и поянулся. – Умничка.
- Можно было сразу сказать, что это был ты, а не паясничать. Ты как всегда.
Рука Грантера крепче сжала его ногу, не давая отойти.
- Эй.
- Тебе что-то от меня надо?
- Да.
В розоватом полумраке Анжольрас увидел, как Грантер нервно вздохнул – его кадык отбрасывал в вороте расстегнутой рубашки глубокую тень.
Что?
- Трахни меня.
У Анжольраса зашумело в голове. Он подумал, что не расслышал.
- А?
- Трахни меня.
Второй раз голос Грантера звучал увереннее, но умоляющий надрыв в нем усилился.
- Зачем? – не придумал лучшего вопроса Анжольрас. Происходящее казалось совершенно нереальным.
- Потому что я больше не могу. А у тебя, - он сел, подтянул Анжольраса ближе и неожиданно поцеловал его живот прямо через футболку, - уже наступило утро.
Анжольрас попытался оттолкнуть его, но Грантер успел положить вторую ладонь на его член – у того действительно уже наступило утро.
- Ты! – но ладонь уже двигалась, массируя, и это было, несмотря на одежду, гораздо приятнее, чем самостоятельные механические утренние процедуры. – Ты псих.
- Есть немного.
Рука Грантера отпустила его ногу и поднялась по штанине вверх, к поясу, чтобы приподнять футболку. Когда губы коснулись голого живота, Анжольраса как ударило током.
- Ты с ума сошел! – крикнул он. – Ты… Зачем тебе это? Меня достали твои… фразочки, достало твое постоянное безделье, твой пофигизм, твое свинство, мне хочется ударить тебя чем-то тяжелым и вернуть хоть двадцать грамм благоразумности и адекватности в твою башку, потому что мозги там есть точно, но ты ими не пользуешься! И уж совсем точно мне не хочется тебя трахать! Мне вообще никого не хочется трахать!
Грантер смотрел на него снизу вверх и слушал, не моргая. Его глаза блестели как в горячке, а руки… О, нет.
- Грантер. Я тебя предупреждаю…
Пока Анжольрас ругался, эти руки успели исподтишка расстегнуть его штаны и теперь медленно стягивали трусы вниз.
- Я тебя как человека предупреждаю…
Не разрывая зрительного контакта, Грантер подался вперед и одним движением опустился ртом на…
- О Боже, храни Францию! – вырвалось у Анжольраса гораздо более высоким голосом, чем ему хотелось признаваться.
Грантер подавился и захрюкал, и Анжольрас успел как-то разочарованно подумать, что на этом все и кончится, но Грантер с нескрываемой нежностью погладил его бедра и продолжил.
Анжольрас еще никогда не видел его таким сосредоточенным. И старательным. И красивым – в его глазах целеустремленность сразу добавляла плюс пятьдесят к привлекательности.
"Не к привлекательности как мужчины, а привлекательности как повода уважения к тяжелому труду," мелькнуло в голове невразумительное, и Анжольрас услышал собственный стон.
Грантер тут же выпусти его изо рта и, не прекращая медленные ласки, ухмыльнулся.
- Ну как, хочешь ударить меня чем-то тяжелым?
Анжольрас не знал, что Грантер увидел в его лице, но судя по тому, как скрипнули под ними обоими диванные подушки через несколько секунд, ему это понравилось.
Грантер повалился на спину, широко расставив согнутые в коленях ноги, и держал Анжольраса за задницу так крепко, будто собирался трахнуть им себя сам, без одобрения самого Анжольраса.
"Неужели с такой отдачей он может только трахаться?"
- Снимай штаны, - приказал Анжольрас и деловито начал избавляться от собственных. Грантер оторвал от него руки не сразу, как будто желая удостовериться, что тот не сбежит, а потом все-таки начал лихорадочно возиться с собственными застежками. В это время Анжольрас наклонился, подобрал с пола бумажник Грантера. Презерватив, конечно, нашелся.
Когда штанов на Грантере не стало, Анжольрас с удивлением не почувствовал в себе брезгливости. В нем играла покровительская гордость, а за его спиной начали появляться первые лучи солнца, подсвечивая его золотистую шевелюру.
Грантер смотрел на него как на явление с небес.
- Смазывать надо? – поинтересовался Анжольрас.
Вместо ответа Грантер черпнул – другого слова не подберешь – слюну из своего рта и хлюпнул ею где надо так громко, что ответа не понадобилось.
- Ого, - вырвалось у Анжольраса. – С этим не надо к врачу?
- Ты бог, - просто сказал ему Грантер шепотом и притянул к себе ближе.
Было очень тесно и непривычно, но Грантер и тут все пытался делать сам. Двигался он хаотично, выгибаясь и ругаясь, так что Анжольрасу ничего не оставалось, кроме как брать дело в свои руки.
- Продолжай в том же духе… и не забывай думать о Франции, - сказал он Грантеру на ухо, встал поудобнее и задал темп.
Спину ломило, щиколотка неудобно упиралась в перекладину кофейного столика, но он уже не смог бы остановиться при всем своем желании. Крики Грантера, его руки, которые обнимали, сжимали, царапали ногтями и даже иногда били – все это завладело им без остатка.
Оргазм Грантера застал его врасплох. Он не помнил, чтобы тот убирал руки с его спины, но факт оставался фактом – Грантер неожиданно задергался под ним с особенно громким стоном и обмяк. Анжольрас растерянно замер, но Грантер приподнялся на локтях, стащил с него презерватив и снова взял его в рот. Теперь Анжольрас позволил себе подержать Грантера за спутанную шевелюру, направляя и массируя кожу его головы.
Когда Грантер сплюнул его сперму в свою рубашку, он даже удивился.
- Терпеть не могу вкус. Даже твой, - хрипло сказал он.
Вид у него был растерянный. Что-то Анжольрас в нем определенно понимал плохо.
- Ты так сурово смотришь… Я даже думал о Франции. Честно. В середине. Ближе к началу, конечно.
Анжольрас поцеловал его в лоб, чтобы спрятать свою улыбку."

[Гость]

скажи, что первое — «ссаные грантеровы штаны»! **

Оно, конечно!

[Гость]

ПВП№3, секс на кухне, автора, увы, тоже не знаю:
Если бы Грантеру сказали, что это может так, он бы не поверил. Он бы рассмеялся фантазеру прямо в лицо и сказал бы, что тот пересмотрел ред-тьюба, посоветовал бы проспаться – что угодно.

Анжольрас пришел злой, Анжольрас в сердцах порвал свой недописанный манифест, Анжольрас огрызался, Анжольрас спорил и пытался переубедить, Анжольрас попросил его смешать белый русский.

Грантер еще тогда посмеялся по поводу того, что это неидейно, что в его случае нужен «красный» русский, но все же полез в холодильник за сливками.

Краем глаза он видит, что уже вторая бутылка рома наполовину опустела, но отвлекаться на это нет времени, в эту секунду он понимает и осознает, что только что совершил самую большую ошибку в своей жизни: алкоголь, и усталось, и жаркий вечер из открытого окошка толкнули его на богохульственное, непредвиденное, и он наклоняется и целует Анжольраса в губы, проводит языком по ровным белым зубам. Он ждет, что тот отшатнется, даст ему по лицу, выругается, но Анжольрас вдруг тихонько охает и подается вперед, приоткрывая рот, кладя руку ему на шею.

От этого в голове у Грантера, где-то в затылке, что-то лопается, что-то вываливается, темное и дикое, что-то, что хочет порвать этого идейного херувима с мраморной кожей на куски. Он стаскивает Анжольраса на пол, он стягивает с него одежду, руки путаются в пуговицах рубашки, пуговицы отлетают, щелкают по полу. Анжольрас пытается помочь, лезет ладонями под майку Грантера, неумело, нерешительно, не зная, что делать дальше. Где-то на заднем плане сознания Грантер понимает, что так нельзя, что у Анжольраса это наверняка впервые, он даже целоваться-то толком не умеет, язык его, столь умелый в речах и диспутах, неуверенно и неуклюже скользит по его губам; но сдерживаться нет никаких сил, и он лапает все, до чего может дотянуться, кусает шею, плечо, сжимает руки на крепких бедрах – белая кожа, красные отпечатки, завтра наверняка будут следы.

Какое ему дело до завтра.

Грантер даже не трудится снимать штаны, просто приспускает их, коленом разводит Анжольрасу бедра, резко входит; Анжольрас вскрикивает, запрокидывает голову, наверняка ему больно, но Грантер не думает останавливаться, он прикусывает кожу на открывшемся горле, бедра его двигаются, он закидывает одну ногу Анжо себе на плечо, мимоходом заметив, как тот поджимает пальцы на ногах в ритм его толчков. Грантер двигается резко, размашисто, на каждой фрикции Анжольрас проезжает спиной по полу, дыхание вырывается с хрипом. Глаза помутневшие от желания, губы обметаны, светлые пряди разметались по темному дереву пола. Грантер резко останавливается и Анжольрас недовольно мычит, поднимая голову, но он не собирается бросать дело на полпути, он просто переворачивает Анжольраса на живот, резко поддергивает под бедра, ставя на колени, и входит снова, опять вырывая полувздох-полувсхлип. Одна рука Грантера на вспотевшем бедре, сейчас как никогда видно, что перед ним не статуя, а человек: на белом мраморе статуй не остается красных отпечатков от жадных ладоней. Второй рукой он держит Анжольраса за челюсть, поднимая его голову вверх, пальцы едва касаются мягких губ, и они тут же с готовностью раскрываются навстречу.

Только тут до Грантера доходит, что стонет и подмахивает под ним Анжольрас, что он его дерет, как уличную девку, а тот, обычно такой недоступный, такой недостижимый, подается назад и выгибает спину так, что сходятся лопатки.

Он кончает просто от осознания того, что трахает надежду-мать-его Франции, идола их революционной группировки; от ощущения горячей влажности рта вокруг своих пальцев, рта, который произносит речи, зажигающие огонь в сердцах, вдохновляющие на деяния и жертвы.

Жаркий вечер из окна плещет липкой темнотой в комнату.

[Гость]

Они нечеловечные. Хобби, слабости, субъективность.

ну зачем загонять всех в рамки. анжольрас ведь не требовал от других такой же упоротости на революции, что плохого в том что себя он ей посвятил?

[Гость]

Лови (вспомним 10й тред!)

ПВП №2

ПВП№3

Спасибо, анон
Вот теперь я пошёл читать и спать хотя, какое там спать

[Гость]

Сколько я у себя понасохраняла. И ведь что-то еще надо было. Надо промониторить.

[Гость]

ну зачем загонять всех в рамки. анжольрас ведь не требовал от других такой же упоротости на революции, что плохого в том что себя он ей посвятил?

Да это неплохо, кто спорит. Это достойно. Но поди пойми такой кусок, поди напиши.

[Гость]

Вот теперь я пошёл читать и спать хотя, какое там спать

Спокойной ночи и не шали Х)

[Гость]

палицыя с народом, евпочя

Вальжан молчит. У него тоже много соображений насчет того, что было бы лучше.
- Лучше бы я вам дал тогда эти чертовы три дня, а потом посадил бы вас и знать не знал уже. И лучше бы я вас не узнал еще раньше, сколько еще таких бродит, которых я просто не запомнил или не встретил. Одним больше, одним меньше... Какого черта вы все это со мной делаете? Во что вы меня превратили? и зачем?

Белая ярость поднимается откуда-то снизу, ее даже не надо оформлять в слова, она вылетает уже отлитой в цельную форму серебряной пули, - разбить все это полоумное болботание, заткнуть, чтобы его не было.

- Вас некуда превращать, Жавер. Вы животное. Вы всегда были животным. Просто раньше вы только за дичью бегали, а теперь... не только за дичью. Но какая разница, правда?

Он тут же раскаивается в своих словах. Не то чтобы прямо раскаивается. Он только потом вспомнит, как сильно и ложно обощал, как несправедлив был. Сейчас он просто цепляется за слово, которое сам же и произнес, и чувствует себя последним подлецом, который приручил большого, опасного - и красивого? - зверя, то ли волка, то ли тигра, и, приручив, кормит его, как корову, силосом, а за отказ есть - сажает на цепь и бьет ногой под брюхо. Но он не может ничего с собой поделать.

Жавер отделяется от стены, шатаясь, по лицу его плывет медленная нехорошая улыбка.

- А ведь животные кусаются, - говорит он, и бьет его в челюсть - стремительным сокрушающим движением. Зубы клацают, в глазах звезды, а во рту - кровь. Второй удар приходится вскользь. Вальжан перехватывает его и с хрустом заламывает бьющую руку за спину, пожалуй, резче и беспощадней, чем хотел бы. Жавер остервенело рычит и лягается, и пытается оттоптать ему ноги, и пытается достать вслепую свободной рукой.

[Гость]

Да это неплохо, кто спорит. Это достойно. Но поди пойми такой кусок, поди напиши.

не знаю, понять я очень хорошо могу, хоть сама и не такая. правда написать - это вообще не ко мне.

[Гость]

Спокойной ночи и не шали Х)

Да как вы могли такое подумать я не один живу
Я просто попытаюсь визуализировать всё это в голове.
Спокойной ночи всем в этом треде.

[Гость]

палицыя с народом, евпочя

Это я удачно не пошла спать. Очень удачно.

[Гость]

какой сегодня клёвый вечер.

[Гость]

какой сегодня клёвый вечер.

О, да. Почаще так и буду ждать совместного просмотра)

[Гость]

ооох, какой

ПВП№3

классный *_*