Евровидения тред - 5

[Замдежурного]

А дайте тред евровидению!

Рисовалка
пепелище остатков разума часть 1 и часть 2

Предыдущие темы: 1, 2, 3, 4.

Вопрос: ...вуаля!

1. Монс/Лоик		73	(18.81%)
2. Мужики/Монс		28	(7.22%)
3. Кончита/Полина		70	(18.04%)
4. итальянцы втроем		59	(15.21%)
5. Джанлука/Джанлука		32	(8.25%)
6. киприот/кингсман фандом		17	(4.38%)
7. эстонцы		28	(7.22%)
8. Лоик/Богги		16	(4.12%)
9. Эльнур/все		20	(5.15%)
10. евровижн-тред/анон, мягкий БДСМ		45	(11.6%)
Всего:		388 Всего проголосовало: 156

@темы: евровидение

Comments

[Гость]

о кончита ах ты ж моя игривая газель

[Гость]

добра вам,аноны
а я вам вот что несу
люблю-люблю футбол..

[Гость]

а я вам вот что несу

ты тредом не ошибся, анон? здесь не все футбол любят

[Гость]

смотрите кто на гифках,анон!

[Гость]

попутал с ногомячеправдой чутка?

[Гость]

ёбаный стыд, я лох

[Гость]

я хотела щас разразиться чем-то вроде уберите ваши Шальке

[Гость]

смотрите кто на гифках, анон!

верхний похож на итальянца

[Гость]

а там не просто ногомячи таки
иначе бы не кинул

[Гость]

не похож,это и есть итальянцы

[Гость]

омг омг а я кстати чуть не расфолловила чувака, когда дошла в инсте до дохуллиона недель назад и ЧМ. какая тебе нах аргентина, малыш. но лан, че уж там

[Гость]

какая тебе нах аргентина, малыш
да там вообще кмк конкретно месси был)

[Гость]

вот подробно ногомячепорно,лица видны

[Гость]

фак не вставил
pp.vk.me/c625431/v625431233/3bdf4/IGPvOL2GJXk.j...

[Гость]

а вы думали что дископеджаки это совпадение? как бы не так!!!!

[Гость]

я чувствую как сливаюсь с ногомячетредом... симбиоз... осмос...

[Гость]

а шо за осмос собсна происходит на гифке? прям за жопку? прям всей рукой?

[Гость]

Короче, краткое предисловие. Франкоанон - этот тот кусок тукана, который во втором или третьем треде написал кусок фика с упоротым Лоиком, который клеился к Монсу. Потом франкоанон почитал треды, сгорел и rose like a penis phoenix и пошел переписывать неадекват в соответствии с ГОСТом.
В общем, 5 647 слов - вместо тысячи слов! Под конец скатилась в галимый флафф, простите меня за это. Ну и вычитка хреновая, не вижу свой текст в упор.
Рабочее название пусть будет "Паззл", хотя я вообще хз, как люди придумывают своим креативам названия.

"Паззл", ч. 1

Mais une seule main dans la mienne
Une seule main: c’est la tienne
Seule manière d’avancer, de s’aimer .
Quelques refrains à chanter
En attendant l’été .

Boggie – Quelques

Монс не сразу заметил этого бельгийца. Держался своей команды, тараторил что-то негромко по-французски из-под своей шляпы или из-за густо намотанного шарфа, удачно вписывался в многоязычный и многоголосый фон, не отсвечивал.
Что там он пел? Монс слышал его песню пару раз и что-то помнил про "порочные пути" и "любовные приступы". Свежо и оригинально, решил про себя он, бельгийская Лорд – минимализм в музыке и своеобразный голос.
Своеобразный – мягко сказано. Монс научился подбирать слова, чтобы снова не оказаться в немилости у журналистов. Голос откровенно странный, даже интонации женские: если отвернуться и не смотреть на него, то легко можно решить, что одна из австрийских журналисток внезапно заговорила по-французски. Спасибо, что в этом году обходится без бород и платьев. Красивый мальчик с высоким голосом – в этом даже что-то есть.
Лоик Нотте, незаметный под шляпой, раскрывается на сцене. Удивительным образом сочетающиеся музыка и неожиданно сильный голос оставляют незабываемое впечатление, когда все это увидено в первый раз. Монс впечатлен контрастом на сцене и в жизни.
Особенно ему нравится, как Нотте ошибается во время выступления и идет не в ту сторону, обходя лежащие на сцене тела танцоров и извиняясь. Резкий переход от сценического образа к смущенному «извините, забыл» вызывает у Монса невольную улыбку.
- Привет. Фризлайт? – осторожно приземляется рядом с ним в кафе этот глазастый, снова занырнув в свой невнятный серый шарф. Смотрит он так внимательно, этими такими же странными, как и голос, глазами, что Монсу на мгновение становится неудобно.
- Прошу прощения? - опешивает он, так и не донеся стаканчик с кофе до рта. - А, ну да.
- Смотрится здорово, - улыбается в шарф Нотте, так что улыбку можно определить лишь по прищуренным глазам. – Особенно красный свет. – Он стучит по груди кончиками пальцев. Монс вспоминает, что во время его выступления Нотте стоял в первом ряду и смотрел – наверное, так же внимательно, почти испытующе, как и сейчас.
Выступление Лоика служит началом того, что Монс начинает подмечать различные детали, кусочки паззла: Нотте много улыбается, постоянно извиняется, когда не может что-то сказать на английском, по-птичьи наклоняет голову набок, когда слушает вопросы журналистов, морщит нос, когда смеется, часто дурачится в коридорах и никогда не отказывается сфотографироваться с фанатами.
У Бельгии есть все шансы выиграть, потому что харизматичный мерзавец очаровывает всех.
Увидев его выступление, Монс чувствует то, что рождает мысль держаться от Нотте подальше. Лучше некуда: после гомофобных высказываний выступать по гей-клубам, а потом зажать малолетний голос Бельгии где-нибудь в гримерке. Индульгенция космического уровня – вот что он получит от толерантного европейского общества.
Потом он узнает, что Нотте девятнадцать лет. "Вот зашибись", - резюмирует внутренний голос и увеличивает метраж дистанции, на которой следует держать Лоика Нотте. Одновременно Монс думает, что он получит индульгенцию и не получит срок, но тут же отгоняет от себя эти мысли.
Нотте же, кажется, находит его, Монса, компанию самой подходящей для себя. Каждое утро здоровается с ним, и можно угадать этот голос, даже не глядя на его обладателя. Но не глядя не получается. Монс бесстыже пялится, пока никто не видит: на хаос на голове, на заразительную улыбку, на длинные ноги в белых кроссовках. Вокруг столько женщин, столько фанаток обсуждают его и ждут внимания, а взгляд все равно упорно возвращается к замотанному в шарф Лоику, что-то рассказывающему своей наставнице, активно жестикулирующему и гримасничающему, едва не подпрыгивающему на месте.
Такое чувство, что Сельмерлёв слишком увлекся спасением своей репутации.
После выхода в финал Лоик искренне поздравляет Монса, а Монс, в свою очередь, поздравляет себя – с тем, что он, кажется, совсем свихнулся.
- Не хочешь прогуляться? – на следующее утро нарисовывается на пороге его номера Лоик, вопросительно улыбаясь и пряча руки в карманах пальто. Монс мысленно дает себе по голове, выключая Гумберта Гумберта, и хмурит брови, словно прикидывая, есть ли у него свободное время. Подняв лежащую на полу футболку, он прицельно запускает ее в открытый чемодан и решает, что была не была.
И старается не думать о том, что компании своих друзей Лоик предпочел его.
На улицах Вены тепло и душно. Лоик, немного повозившись, снимает шарф. Что-то болтая о погоде и пыли, лезущей в контактные линзы, Монс наблюдает, как Нотте приглаживает растрепанные шарфом волосы ладонью, как внимательно его слушает, слегка щуря зеленые пронзительные глаза. Он старается говорить медленнее, чем обычно, чтобы не заставлять Лоика чувствовать себя неловко, если он что-то упустит из его слов. Как никогда ясно Монс на своей шкуре чувствует смысл понятия "диссонанс". Лоик сосредоточенно вышагивает рядом, периодически стреляя в него глазами (тяжелая, крайне тяжелая артиллерия – взгляд Лоика Нотте) и чему-то слабо улыбаясь. Он размахивает шарфом в руке, едва не подметая им асфальт.
Монсу хочется от греха подальше убраться в номер - и не хочется уходить никуда.
- Тебе нравится в Вене? – спрашивает Нотте. Монс мысленно отсчитывает три тысячи мурашек, ринувшихся по спине не пойми от чего - от этого голоса или от взгляда. Честное слово, реагирует как подросток, откуда что взялось? Словно вернулся на много лет назад, когда при виде объекта симпатии он превращался в истукана с отнявшимся языком и вспотевшими от волнения руками.
- Красиво, - уклончиво отвечает он, не разрывая зрительного контакта и едва не вписываясь в спешащую куда-то австрийку. Лоик, охнув и быстро зацепив его за рукав куртки, дергает на себя и помогает избежать столкновения, что-то прожурчав по инерции на французском. За эти короткие несколько секунд Монс осознает несколько вещей: от Лоика пахнет чем-то очень приятным, он прищемил ему кожу на руке, будет синяк, австрийка что-то прощебетала в ответ и улыбнулась, а у Монса, кажется, встал - и австрийка тут не при чем.
- Подойди поближе, cara, cara mia*, - пропевает и расплывается в улыбке Лоик, мягко хлопая Монса по пострадавшему предплечью и уходя вперед, принявшись изучать меню кафе. Потирая плечо, Монс приближается и невидящим взглядом смотрит в меню. Слова собственной песни в исполнении Лоика очередной партией мурашек стекают вниз по позвоночнику.
- Зайдем?
Кафе маленькое, на белых столиках ярким пятном выделяются красные салфетки, а заказ нужно забирать у стойки. Лоик кидает шарф на стул и уходит заказывать кофе, а Монс садится за столик, схоронив свою проблему под ним, положив ногу на ногу и для надежности выставив сцепленные в замок руки перед собой. Выстроив таким образом укрытие, он бросает взгляд на Лоика и тяжело вздыхает. По какому критерию бог наделяет людей таким животным магнетизмом вкупе со скромностью (что является просто запрещенным приемом, игрой не по правилам), Монс не знает. Точно так же он не знает, что с этим делать.
- Nous voilà*, - объявляет Лоик, осторожно ставя поднос на стол и расставляя чашки с кофе и тирамису. - Прости, фрикаделек не было, - добавляет Нотте, садясь напротив него прямо на шарф.
"Он снова это делает!" - протестует внутренний голос Монса, в то время как сам он улыбается в ответ. Попробовав кофе, Сельмерлёв кривится.
- В нем же ложка стоять будет, - говорит он, залпом выпивая треть стакана воды.
Ложка, твою мать.
Лоик с интересом наблюдает за ним, обхватив чашку пальцами.
- Я слышал, в Вене весь кофе крепкий, - сообщает он. - Можно заказать чай, если хочешь.
Монс мотает головой, пододвигая к себе тарелку с пирожным.
- Вафель они тоже не держат? - добродушно поддевает он, кивая на тарелки. Нотте оценивает шутку и снова расцветает улыбкой. Как будто племянника выгуливаешь, думает Монс. Разве что племянника не хочется прижать к стенке и внимательнее изучить координаты двух мелькающих за воротником футболки родинок.
Монс усилием воли проглатывает кусочек тирамису и удерживает на лице невозмутимое выражение. Под столиком Лоик покачивает ногой в кроссовке, и этого с лихвой хватает, чтобы возбуждение, едва начав спадать, возвращается с новой силой.
Господи, меня возбуждают его кроссовки, обреченно думает Монс. «И родинки», - услужливо подсказывает внутренний голос.
И родинки, устало соглашается Монс.
- Ты был здесь раньше? - спрашивает Лоик, когда они выходят из кафе. – Из-за репетиций я даже город толком не видел, только Марию Терезию и здание оперы.
- Не был, - отзывается Монс. – Хорошо, что мы решили прогуляться.
Своими улыбками Лоик генерировал бы киловатты солнечной энергии, не будь он просто человеком. Монс едва не качает головой: девятнадцать лет - все эмоции как на ладони.
Не анализировать, не читать между строк, просто делать шаг за шагом по венским улицам и чувствовать, как по тыльной стороне ладони словно случайно мажет рукав широкой черной куртки.
Лоик говорит, глядя на здание венской оперы:
- На открытках она выглядит куда лучше.

[Гость]

"Паззл", ч. 2

Монс отзывается:
- Говорят, внутри красиво.
Лоик, скривив губы в грустной усмешке, мотает головой и пальцем указывает на часы на запястье. Монс спрашивает себя, с каких пор ему жаль, что времени у них в обрез?
Примерно с половины одиннадцатого утра, услужливо подсказывает память.
Они гуляют еще немного, все так же соприкасаясь рукавами, Лоик азартно пытается научить его фразе "putain de Vienne"*, но Монс упорно не признает носовые звуки.
- И так сойдет, - в итоге машет Нотте рукой на его лингвистические потуги, продолжая улыбаться: губами, глазами, голосом, распространяя солнце по и так прогретой весной Вене.
До Дуная они так и не доходят, потерявшись в бесконечных перекрестках. По дороге Лоик вляпывается в жвачку и долго шепотом ругается на французском (Монс слышит знакомое всему миру «merde»), счищая ее с подошвы об асфальт, одной рукой держась за его плечо.
- На французском даже ругательства звучат как-то изысканно, - делится с ним Монс, отмечая задним умом, что Лоик держится за него легко и осторожно, словно знает, что один синяк на нем он уже оставил. И что на самом деле он легко бы обошелся и без опоры.
Не смей думать о том, сколько синяков хочешь оставить на нем ты, Монс, заткнись, будь добр. Парню девятнадцать, вам осталось выступить еще пару раз и разъехаться в совершенно разные страны. Не опошли все хоть один раз в жизни, пусть все так и останется: пальцы на плече, шум города, юный мальчик из Бельгии, странные танцы в коридорах и так похожий на женский голос, картавящий под ухом, пока его хозяин тщится спасти кроссовок.
До гостиницы они добираются за час. Лоик предлагает взять велосипеды напрокат, но Монс малодушно врет, что не умеет кататься, подумав, что выставляет себя позором всей шведской нации, где на велосипедах катаются в любое время суток и в любом возрасте.
Идя по мягко пружинящему ковру пустого коридора к номерам и останавливаясь у своей двери, Лоик поворачивается к Монсу и протягивает руку:
- Спасибо.
Монс с удовольствием отвечает на рукопожатие. Это их первый тактильный контакт, так прямо – кожа к коже, и Монс с удовлетворением отмечает, как зрачки Лоика расширяются.
- Тебе спасибо.
Монс еще успевает отметить момент, когда улыбка исчезает и взгляд Лоика опускается ниже, но как они оказываются слишком (очень, очень слишком! - кричит внутренний голос) близко и как начинают целоваться, Монс не помнит. Память позже отмечает отдельные кусочки паззла: Нотте, хоть и производит впечатление пай-мальчика, крепкий, с натренированным телом, руки у него холодные, а губы обветренные и потрескавшиеся. И ужасно, ужасно приятно, когда холодные пальцы с силой проводят по затылку против роста волос.
Первым приближающиеся шаги слышит Лоик и рывком скрывается в своем номере, оставив Монса истуканом стоять напротив его двери, с бешено выколачивающим грудную клетку сердцем.
_________
cara mia (ит.) - моя любимая
nous voilà (фр.) - вот и мы
putain de Vienne (фр.) - чертова Вена

***
- Смотри, что у меня есть, - произносит откуда-то сбоку голос, который Монс ни за что уже не спутает с женским. – Ты правда носишь трусы с эмблемой Бэтмена?
В руках ухмыляющегося Лоика - невесть откуда взявшаяся игра «Одень Монса», которую раздавали на традиционно устраиваемой вечеринке.
- Конечно, я же герой, - кивает Монс, пока в его голове проносится видение рассматривающего его изображение Лоика. Что он думал в этот момент? Повертел в руках фигурку и посмеялся с трусов? Или его зрачки расширились, как тогда в коридоре, и…
- Кто-то оставил это в холле, - тем временем отвечает на невысказанный вопрос (не тот вопрос, ответ на который Монс так хотел бы услышать) Нотте. – А я стащил.
Лоик выглядит таким довольным собой, что Монс не может удержаться и взъерошивает ему волосы, не заботясь о том, что кто-то из находящихся в кафе может это увидеть. Дружеский жест, ничего особенного.
- Жулик, - говорит он, и Лоик смеется. Свой шарф он оставил в номере, Монс испортил ему укладку, но на конференции Нотте все равно соберет все умиленные и восхищенные взгляды.
И Нотте собирает. Его бойкий французский треп сменяется настороженной английской речью с заполняющими паузы «ммм», и Монс старается не отвлекаться на ответы Лоика, потому что ему кажется, что по его лицу можно прочитать буквально все.
Что Лоик Нотте в рекордные сроки пробрался рекордно глубоко в его мысли, что он как восторженный подросток подмечает малейшие детали, оттенки интонаций, взгляды, движения. И что Монс хочет его так, что сводит зубы.
После вчерашнего поцелуя Монс едва поборол желание дождаться, пока коридор снова не опустеет, и высадить дверь номера. Остальные фантазии он приберег до скорой мануальной помощи в собственной комнате. К своему удивлению, он не посчитал быструю одинокую дрочку чем-то унизительным. На кону слишком крупный выигрыш, если он будет держать себя в руках – не настолько буквально, конечно.
Да, Монс передумал и забросил благоразумие вслед за той футболкой – в чемодан. Он вернется к нему потом, когда настанет время собирать вещи и возвращаться домой.
Утром Лоик Лучезарный ведет себя непринужденно, только теперь Монс по-другому воспринимает его – каждую ноту его голоса. Он слышит ритм.
У них есть свободное время до финала, и теперь уже Монс утаскивает Лоика прочь – в ветвление улиц, подальше от толпы, забирает его себе, оставляя подготовку ко второму полуфиналу зрителям, журналистам, участникам, кому угодно – у него есть дела поинтереснее. Лоик бодро тараторит на английском – с жутким французским акцентом и периодическими вставками на родном языке, но совершенно этого не стесняясь и не замыкаясь, как обычно он это делал во время интервью. От этого факта у Монса снова едва не встает.
Они часа два проводят в парке, схоронившись подальше от отдыхающих, скинув ботинки и валяясь на траве. Лоик, сидящий по-турецки, достает свои техноочки и водружает себе на переносицу, медленно водя головой из стороны в сторону, начиная съемку.
- Я веду свой репортаж из… - начинает он и осекается: - Откуда я веду свой репортаж, Монс?
- Парк Императорского дворца, - лениво отзывается Монс, пытаясь пальцами правой ноги сорвать травинку. – Парк Эстерхази что-то там.
- Спасибо. Итак, я веду свой репортаж из парка Эстерхази что-то там, тут круто, погода отличная, а рядом со мной лежит Монс Сельмерлёв, фаворит Евровидения и обладатель ловких пальцев ног. Пару слов, герр Сельмерлёв?
Монс все-таки срывает пучок травы и ловким движением ноги ссыпает зелень в рядом стоящие кроссовки Лоика.
- Запросто, - отвечает он, улыбаясь в ответ на укоризненный взгляд Нотте. – Мне здесь все нравится, потому что вокруг не так много людей, тепло и рядом в идиотских очках сидит другой фаворит евровидения, Лоик Нотте, который вчера накинулся на меня с поцелуями в коридоре и с тех пор ведет себя как ни в чем не бывало, но я надеюсь на продолжение.
Лоик внимательно слушает его, чуть наклонив голову, и улыбается, когда слышит свое имя. Монс с удовольствием видит, как вдруг щеки Лоика слегка трогает румянец и он опускает ресницы, принимаясь пальцами терзать траву под ногами.
- Тут люди, - замечает он, поднимая на него взгляд, в котором помимо настороженности было – Монс готов голову на отсечение дать – желание. Внутри все сводит нежной судорогой.
- Согласен, - произносит Монс враз пересохшими губами, - неблагоразумно будет…
Неблагоразумно будет трахаться прямо посреди парка, под взглядами почтенных отдыхающих австрийцев, мог бы сказать Монс. Но целоваться никем не запрещено, к тому же пока что вокруг никого нет.
Все это мог бы сказать Монс, если бы не был занят тем, что исследовал горло Лоика, через лихорадочную пульсацию вен постепенно подбираясь к не дающим ему покоя родинкам. Вибрацию стона он чувствует губами, и решает, что к черту благоразумие…
- Нет, стоп, - говорит горло под его губами, и Монс, рвано выдохнув, утыкается лицом в шею Нотте. – Не здесь, я не могу.
Поцеловав изгиб между шеей и плечом Лоика, выстроившего целую пирамидку из «не», Монс принимает сидячее положение, поправляя ставшие неудобными джинсы. Нотте следует за ним, осторожно снимая очки и выключая их. Монс думает, что у парня останется отличная памятная съемка этих нескольких часов в парке.

[Гость]

агааа,прям за жопку и прям как мне нравится

[Гость]

"Паззл", ч. 3

- Даже у кустов есть глаза, - говорит Лоик, рукой обводя многообразие кустов-мутантов, шпионов без стыда и совести. – Лучше… приходи ночью.
Монс смотрит на него, не веря своим ушам. Это сейчас сказал Лоик? Солнышко-мальчик всего Евровидения, вызывающий вздохи умиления у женской части населения земного шара, только что позвал его пройти в нумера?
Монс готов бежать в гостиницу прямо сейчас, не выходить из номера до самого финала и выпускать Нотте из кровати максимум до ванной. Нет, ему нельзя доверить посещение ванной в одиночку, ни в коем случае. Нужно все брать в свои руки. Всего Лоика.
- Монс, дыши, - слышит он насмешливый голос, и трясет головой.
- Ослеп от перспектив, прости.
Нотте мягко смеется.
У них остается немного времени, и они неспеша возвращаются в гостиницу. И рука Лоика снова слишком близко к его руке, и вся Вена как один большой подарок, и легкий ветер с Дуная пахнет ожиданием.
Возвращение в сутолоку конкурса тем приятнее, что Лоик на прощание сжал его руку повыше запястья. Остаток дня Монс иногда слышит обрывки французской речи.
А может быть, ему просто кажется.

***
Черт, черт, черт подери.
Монс смотрит на часы и внезапно понимает, что уже заполночь.
Еще он понимает, что он находится в двадцати минутах езды до гостиницы, а его телефон, издевательски сообщив о разряженной батарее, умирает. То малое количество алкоголя, обретающееся в его крови, мигом выветривается.
Раньше он думал, что такое бывает только в фильмах: что-нибудь сопливое, когда герои только-только признались друг другу в чувствах, но обстоятельства складываются так, что они оказываются за сотни километров друг от друга. И вот главный герой бежит, бежит, бежит…
Монс прорывается сквозь децибелы музыки, пьяные тела и выходит из клуба. Он просто решил скоротать время до ночи, переждать шумное празднование победы конкурсантов, потому что можно сойти с ума, слыша отголоски знакомой сбивчивой речи то тут, то там, знать, что Лоик желанен не только для него, но и для других, и что нужно держать лицо, постоянно улыбаться и переходить из рук в руки журналистов. Нужно было забить мысли чем-то, и Монс поддался на уговоры друзей, оказавшись после второго полуфинала в этом клубе.
- Вы не могли бы заказать такси? - обращается он к охраннику, показывая свой не подающий признаки жизни мобильник. – Мой телефон разрядился.
Монс называет адрес, охранник кивает, и Сельмерлев принимается нервно мерить пространство перед клубом широкими шагами. Нужно было дать Лоику номер телефона. Взять его собственный. Не ехать в клуб, не терять время, не родиться идиотом.
- Скоро приедет, - раздается позади него, и Монс благодарно кивает. Наверное, Лоик, не дожавшись его, ушел куда-нибудь с друзьями. И завтра Монс до конца познает свой сокрушительный провал, когда Лоик пройдет мимо него, даже не посмотрев. Или когда он просто не откроет ему дверь – и будет прав.
В такси Монс садится, мрачно готовый ко всему. Лошадиные силы в колесах мчат его сквозь ночной, но совсем не спящий город. Горят вывески, мелькают в свете фонарей силуэты людей, спокойная музыка льется из динамиков прямо в уши, и Монс морщится, чувствуя непонятное раздражение.
Я собираюсь вернуть этот ритм.
В гостиницу Монс вбегает и даже не пытается сбавить скорость, проносясь вверх по лестнице. Достигнув коридора, он переходит на шаг, чутко вслушиваясь. Тихо.
Монс колеблется, останавливаясь перед дверью в номер Лоика, и негромко стучит костяшками пальцев. Потом еще раз. И еще раз. Секунды тягуче падают в тишину коридора одна за другой. Но не разрушают ее: за дверью прячется безмолвие, и Монс отворачивается и устало сползает по двери на пол, стукнувшись об нее затылком и закрыв глаза. Что за космический придурок.
Различив шаги за дверью, Монс сначала решает, что у него галлюцинации. А потом опора уходит у него из-за спины, и он буквально вваливается в номер Лоика.
- Ты чего? – хрипло спрашивает силящийся продрать глаза Лоик, и Монс улыбается, думая, что выглядит сейчас как последний кретин. Нотте дает ему руку и помогает подняться, тихо затворяя дверь. – Ох, я отключился, - скрывает он в изгибе локтя чудовищный зевок. – Думал, ты уже не придешь.
Монс ожидает услышать в словах обвинение, но Нотте произносит их спокойно и смотрит на него жмурыми со сна глазами. Челка победно топорщится, на щеке след от подушки, а под легкими штанами и тонкой футболкой, Монс знает, горячая ото сна кожа.
- Я задержался, - зачем-то говорит очевидную вещь Монс, тут же замолкая. Что ему сказать дальше? Я завис в клубе, потерял счет времени, вот, приперся, сними, пожалуйста, футболку? – Прости.
Нотте машет рукой, снова зевая, и трясет головой.
- Сейчас, - говорит он, - пойду умоюсь, проснусь заодно, а ты пока посмотри, что я нашел.
Лоик ставит на кровать ноутбук и щелкает по клавиатуре. Развернув окно браузера, он, пошатываясь, уходит в ванную. Монс перебарывает желание пойти следом и помочь проснуться, садится и смотрит на экран.
На дисплее он – в розовом костюме для американского футбола с черными цифрами 69 на груди. Трико игриво обтягивают его тело в области мужского достоинства, а сам он выглядит вполне довольным жизнью. Монс закрывает лицо руками и то ли стонет, то ли смеется. Вот, значит, чем занимался Лоик, пока ждал его: разглядывал провокационные фотографии.
Пошарив в заботливо открытых для него вкладках, Монс кусает кулак, не зная, смеяться ему или выкинуть ноутбук в окно и отправиться за ним следом. Мысль о том, что в глазах Лоика он теперь навсегда останется тем чуваком в розовом трико или идиотом, сидящим голой задницей на шаре, изображая Майли Сайрус, ему категорически не нравится.
- Не знал, что ты любишь розовый, - говорит Лоик, выходя из ванной. Он выглядит немного бодрее, чем десять минут назад, разве что с щеки еще не исчез след от подушки. – И мундир тебе идет.
Он беззлобно ухмыляется и убирает ноутбук на прикроватную тумбочку.
- Искал на меня компромат?
- Просто случайно наткнулся на ту фотку с розовым, потом уже стал гуглить специально.
Лоик садится на кровать перед ним. Монс оглядывает его и ощущает укол сочувствия: на бедного парня сейчас обращено самое пристальное внимание тысяч людей, а ему всего девятнадцать – не самый подходящий возраст, чтобы находиться под лупой у внушительной части населения земного шара. Под глазами у Нотте синяки, а сам взгляд скорее осовелый, чем действительно проснувшийся.
- Не люблю эти шумные вечеринки, - говорит Лоик. – С трудом вырвался.
- Ложись спать, - говорит Монс, вставая на ноги и пряча руки в карманы джинсов, потому что меньше всего на свете он хочет, чтобы Лоик спал без него. Нотте поднимает на него удивленные глаза невыспавшейся совы и мотает головой.
- Не понимаю. Что-то не так?
- Ты спишь на ходу, - отвечает Монс, не удержавшись и пропуская челку Лоика сквозь пальцы. Тот прикрывает глаза и тянется за рукой, цепляясь одновременно за его запястье. Монс завороженно смотрит на него, по телу словно бежит ток. Подняв на него взгляд, Нотте негромко просит:
- Останься.
И Монс остается. И самоконтроль неотвратимо срывает с петель, потому что стены и запертая дверь надежно защищают их от взглядов, потому что наконец-то вокруг нет никого: ни журналистов, ни общительных участников конкурса, ни фанатов, ни просто любопытных зевак. В этих четырех стенах есть только Лоик, в чьем взгляде то же выражение, как тогда в коридоре и парке, и Монс, в ушах которого словно кто-то стучит в набат.
И оказывается, что под тонкой футболкой – такой же человек из плоти и крови, как он сам. Тем удивительнее целовать того, кто во время выступления двигается, как робот, пульсирует всем телом в такт ритму, кажется невыносимо далеким – существом из странного черно-белого мира, а теперь раскрывает свое сердце, находясь далеко, далеко от сцены, дрожа под ним и часто дыша. Целовать и в самом деле теплую после сна кожу и чувствовать, как Лоик отзывается на каждое движение. Проводить пальцем по сошедшимся на переносице бровям и смотреть в удивленно распахнувшиеся зеленые глаза, а потом затыкать открывшего было рот Лоика поцелуем.
Нотте не стонет, лишь резко выдыхает, и Монс, которому в данный момент глубоко плевать на то, услышат их или нет, откладывает этот кусочек паззла в копилку. У него их уже много: Лоик среди друзей – гримасничающий и смеющийся, Лоик среди журналистов – смущенный и зажатый, Лоик со своим тренером – доверчивый как ребенок, Лоик наедине с ним – лучисто улыбающийся, гипнотизирующий, с влажными стрелками ресниц и испариной на лбу. Лоик тяжело дышащий, двигающийся в одном ритме с ним, жмурящий глаза и беспорядочно целующий его лицо, пока Монс не ловит его губы своими и не целует его глубоко и долго, пока хватает дыхания, не прекращая двигаться. Лоик первый прекращает поцелуй и делает рваный вдох.
Монс снова целует две родинки у ключицы, прежде чем слышит глухой вскрик себе в плечо, делает еще пару движений и утыкается в шею Лоика, содрогаясь.
Он тихо смеется от того, как Нотте мгновенно отключается: смотрит на него, заторможенно моргая, слабо улыбается, когда Монс ладонью убирает ему челку со лба, а потом зарывается лицом ему в грудь и уже через минуту-другую тяжело, но размеренно дышит. Натягивая на спящего Лоика одеяло, Монс не понимает, что не может просто встать и уйти. Во-первых, этим он разбудит вымотанного за день Нотте. А во-вторых, он и сам ужасно устал.
Решив, что он лишь на пару минут прикроет глаза, Монс проваливается в сон.

[Гость]

"Паззл", ч. 4

***
- Может, сделать посветлее?
- Да, этот ракурс так и оставим.
- Что думаешь, Монс? Монс?
Монс выныривает из забытья, встряхивается и улыбается, кивает, да-да, так отлично, замечательно, вы прекрасно работаете, с ума сойти, ему все очень нравится. И снова уходит в себя, нацепив на лицо дежурное выражение «я очень внимательно смотрю в экран»
Вчера ночью он отключился часа на четыре. И слава тому, кто был ответственнен за его пробуждение, потому что проснулся Монс, когда было уже светло, но в коридорах еще было тихо: конкурсанты отчаянно досыпали оставшиеся полчаса до подъема. Лоик хозяйственно стащил с него одеяло и зарылся в него, оставив наружу только взлохмаченную макушку. Монс, игнорируя прохладный воздух, гуляющий по его заднице, улыбнулся и, придвинувшись, осторожно зарылся лицом в мягкие волосы и легко поцеловал. Из-под одеяла донеслось что-то неразборчивое и французское и тут же затихло. Монс осторожно поднялся с кровати и наспех накинул на себя свои вещи.
Выходя в коридор и затворяя за собой дверь, он радовался и жалел, что Лоик не проснулся.
На завтрак Лоик пришел позже всех, в окружении своей команды, сосредоточенно ища кого-то глазами. Дождавшись, пока он увидит его, Монс широко ему улыбнулся и махнул. Лоик заметно расслабился, махнул рукой в ответ, улыбнувшись, опустив голову и снова подняв на него взгляд.
- Тогда на этом все, спасибо.
Монс снова возвращается в реальность и погружается в наполненный работой день перед скорым финалом. За весь день он видит Лоика лишь дважды: когда тот дает интервью, внимательно вслушиваясь в чужую речь и осторожно подбирая слова; и когда сам дает интервью, а мимопроходящий Лоик замечает его, показывает ему скрещенные указательный и средний пальцы и подмигивает. Монс едва не прослушивает вопрос, а выражение его лица заставляет журналистку немного порозоветь.
Монс дает бесконечные интервью, репетирует, обсуждает завтрашнее выступление с командой, снова дает интервью, общается с фанатами, дает интервью, хотя больше всего ему хочется удрать подальше и увести Лоика с собой. Мешанина переживаний, причиной которой являются завтрашнее выступление и вчерашняя ночь, забивает под завязку все его существо: ему некогда волноваться, ему некогда думать, он механически выполняет пункты из списка дел. Вечером он возвращается в номер и понимает, насколько тот пуст. И насколько сам Монс вымотан и разочарован, что за весь день они с Лоиком пересеклись только пару раз. Понятное дело, не на курорт приехал, но докажи это чему-то ноющему в груди, требующему и ничего не желающему знать. О том, чтобы пойти и найти кого-то, кто составил бы ему компанию под холодным одеялом с целью сделать его не таким холодным, и мыслей не было. Предпочтения, точнее одно предпочтение, было совершенно определенным, и никаких вариантов быть не могло.
Прислушиваясь к себе, Монс не уставал удивляться: он сознательно отказывается идти к Лоику и восполнять недостаток общения сегодня, потому что завтра будет еще тяжелее – и если кому нужно выспаться, чтобы не сдали нервы, так это Нотте.
Монс успевает согреться под одеялом и задремать, прежде чем на грани сознания слышит, как кто-то тихо царапает дверь. Когда звук повторяется, он встает, словно сомнамбула, и идет открывать. Забыв включить свет, он не понимает, кто стоит на пороге, и пока рука нашаривает выключатель, он слышит шепот:
- Это я.
Сон слетает с него, но только наполовину. Монс впускает Лоика в номер и закрывает дверь, а потом вжимает его в стену и сонно целует. Нотте тихо смеется и запрокидывает голову, подставляя шею.
- Прости, что разбудил, - говорит он, пока Монс наощупь ведет его к кровати, - я подумал, что завтра может и не… что такое?
- Ложись, - хлопает рядом с собой по постели Монс. Темнота озадаченно молчит, и он добавляет: - Поспи со мной.
Тишина, немного подумав, начинает звучать клацаньем пряжки ремня, шорохом снимаемой футболки, на весу снимаемых кроссовок и скидываемых джинсов.
- А чем я занимался вчера? – задумчиво говорит Лоик, и Монс, чувствуя, как под его весом прогибается матрас, сгребает его к себе в объятья. – Можешь завести будильник пораньше?
Монсо отстраняется, наощупь находит будильник, щурится от света дисплея и наспех устанавливает время, глядя в экран мучительно слезящимся глазом.
- Готово.
Лоик вежливо говорит «спасибо», утыкается ему носом в шею и обвивает его руками, когда Монс снова прижимает его к себе и тщательно укрывает одеялом. Его теплое дыхание щекочет кожу, отчего та покрывается мурашками.
- Спокойной ночи, - говорит Монс и отключается почти сразу же, как только слышит «спокойной ночи» в ответ.

***
Финал наваливается, накрывает и уносит Монса (великолепно выспавшегося и чувствующего себя прекрасно) в череду интервью и контрольных проверок перед выступлением. Время до вечера летит так стремительно, что он не успевает сообразить, как успел очутиться под прицелом камер, ожидая своей очереди выступать. Кончита изящно дрейфует от команды к команде, задает вопросы, шутит, улыбается. Монс думает, что Лоик, наверное, нервничает как никогда и едва справляется с английским, когда Кончита идет пообщаться с ним.
Монс выступает легко – поет для всех сразу и конкретно для одного человека. Он знает, что Лоик внимательно смотрит его выступление, и выкладывается на полную катушку. Выступление Кипра и Австралии дает ему время отдышаться, чтобы потом отследить каждое ломаное движение Лоика на сцене: тот движется словно кукла, которую кто-то дергает за веревочки, пульсирует в такт музыке, закрывает рукой рот и смотрит в зал пустым взглядом. И по позвоночнику Монса пробегает дрожь, когда фигура на сцене становится обычным Лоиком, чей взгляд оживает и чье «спасибо» и сдержанную улыбку зал встречает криком.
Баллы следуют один за другим, постепенно выливаясь в трехзначное число. Хоть Россия и осталась позади, объявление победы становится для Монса шоком. Волна аплодисментов, счастливых воплей и успеха выталкивает его на сцену. Всего слишком много, Монс не успевает обрабатывать впечатления и держать себя в руках, поэтому в начале песни его голос вихляет и дергается. После выступления все та же волна уносит его на вечеринку по случаю победы, где он напивается и хочет найти Лоика, узнать, рад ли он за него, сказать, что он выступил потрясающе и для него он самый лучший. Только Лоика нигде нет, потому что он не любит шумные вечеринки, и, быть может, это даже к лучшему, потому что алкоголь в Монсе говорит, что к черту все, ему срочно нужен Лоик, рядом, близко, долго, глаза в глаза и кожа к коже.
Утро встречает Монса тяжелым похмельем, лежащим на полу одеялом и числом 13 на дисплее телефона. Он встает и идет в душ, где проводит минут двадцать, отмораживая ледяной водой все, что только можно. После этого становится немного легче, и Монс чувствует себя почти человеком.
К обеду в его самоощущение жизнь вносит некоторые коррективы: Монс чувствует себя несчастным человеком, которого бесит каждый встречный, не являющийся Лоиком, - то есть абсолютно все. Он успевает максимально ненавязчиво прошерстить гостиницу и кафе, прежде чем узнает, что Лоик, его тренер и команда уехали раньше всех.
- Наверное, мама заждалась, - слышит он, кивает, говорит что-то, улыбается, благодарит за поздравления и через полчаса с трудом вырывается из атмосферы участия и внимания.
Чьи-то руки берут собранную картинку-паззл и разбирают ее на куски, чтобы потом убрать в коробку. Ощущение праздника сдувается, как воздушный шарик, и невнятным комком оседает на душе.
Однако, к тому времени, когда Монс отправляется в номер, чтобы собрать вещи, он чувствует себя относительно спокойно. В самом деле, что в век интернета стоит найти человека? Даже у самого дремучего человека есть страничка в фэйсбуке. Он найдет Лоика, они договорятся о встрече, если… Если Лоику это будет нужно.
Монс устало падает на кровать и смотрит в потолок. Ну да, давай, начинай эту сопливую шарманку: а нужно ли это А, если с В они знакомы какие-то несколько дней; есть ли у отношений А и В будущее; чувствует ли А то же самое, что и В, потому что В, кажется, немного втрескался и хочет посмотреть, что из всего этого может выйти.
Ай, к черту, он разберется с этим всем дома.
Монс встает, скидывает вещи в чемодан одним хаотичным комком, садится на чемодан сверху и застегивает его, игнорируя надсадное движение молнии. Оглядывая номер, он похлопывает себя по карманам, и внезапно его внимание привлекает ощутимое лишь пальцами шуршание бумаги. Ничего не понимая, он достает желтый стикер, исписанный чьим-то почерком. И-мэйл, ссылка на фэйсбук, номер телефона, адрес…
Чувствуя, что от уха до уха может пойти неиллюзорная трещина, Монс кидается к столу и хватает мобильник, набирая номер, ошибаясь, стирая его и набирая заново. Монотонные гудки вливаются в ухо, прежде чем он слышит знакомый голос, который он никогда не спутает с женским:
- Allô !
Монсу кажется, что его улыбку свежесвихнувшегося человека слышно на том конце провода, но Лоик опровергает эту мысль.
- Allô ? Je vous écoute*.
- Allons, enfants de la patrie, le jour de gloire est arrivé*, - проговаривает Монс, он знает, с жутким акцентом. На том конце трубке буквально слышно, как Лоик впадает в ступор, а потом вдруг начинает смеяться.
- Господи, ну и произношение у тебя, просто жуть! – После недолгой улыбчивой и теплой тишины раздается: - Я боялся, что ты не заметишь или выкинешь бумажку.
- Я бы все равно нашел тебя, - отвечает Монс. Ему хочется спросить, какого хрена Лоик уехал так рано, они даже не успели попрощаться. Ему хочется сказать, что Лоик вчера был прекрасен; что он прекрасен в принципе, от стоящей дыбом челки до носков кроссовок; что он выступил просто потрясно, что Монс очень хочет его увидеть прямо сейчас.
Но это слишком много, и вдруг Монс находит фразу, в которой есть это все.
- Я уже по тебе скучаю.
И Лоик отвечает:
- Я тоже.
__________
Allô ? Je vous écoute. – Алло? Я вас слушаю.
Allons, enfants de la patrie, le jour de gloire est arrivé. – Вперед, сыны отчизны, день славы настал. (строчка из Марсельезы)

[Гость]

Me voilà, кароч, наконец-то гештальт закрыт х)

[Гость]

а шо за осмос собсна происходит
умение легко и непринужденно запрыгивать на мужиков - одно из главных навыков необходимых футболисту

[Гость]

[Гость]

что ж та делается блть

[Гость]

умение легко и непринужденно запрыгивать на мужиков - одно из главных навыков необходимых футболисту

ну вот по монсу сразу понятно, что он футболистом готовился стать

[Гость]

в 19:31

они тут такие зайчики. или щеночки так прыгают мило

[Гость]

а шо за осмос собсна происходит
воу, да там нормально так через плечо caveman-style

[Гость]

Life (and Ignazio’s experience) teaches you nothing, Gianluca