Детройт-тред - 38

[Замдежурного]

Detroit: Become Human-тред.

Сообщество || Обзоры || Архив Детройт-правды
Кинкфест || Однострочники || ББ || ШВ
Рисовалка || Листок || Листок-2
ЗФБ-2019

Предыдущие треды: 1, 2, 3,

...

4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37.

Вопрос: Креативщикам с ЗФБ:

1. Спасибо!		62	(100%)
Всего:		62

@темы: детройт-тред

Comments

[Гость]

это было очень смешно, спасибо

Это так мило и невинно, не могу перестать улыбаться)))

Большое спасибо Рад, что эта маленькая шалость порадовала не только меня)

Бедный Рид, даж жалко его. Столько труда — и впустую

Ну почему впустую, он получал удовольствие от своего увлечения, у него остались тёплые воспоминания, но жизнь не стоит на месте. Теперь у него новая цель, пусть учится любить не только вещи (думаю, с Коннором как раз переход будет более легким), пусть познает разницу между безответным и отзывчивым. Жить начнет. Девственности наконец лишится

[Гость]

Девственности наконец лишится

ахахаха, автор, как насчет проды с этим самым моментом?))

[Гость]

ахахаха, автор, как насчет проды с этим самым моментом?))

Не уверен, что смогу выдержать порно в таком же стёбном ключе, так что ничего не обещаю)

[Гость]

Бедный Рид, даж жалко его. Столько труда — и впустую
Ну почему же, может загнать фетишистам на каком-нибудь порносайте за денежку )))
А меня вот тема душа и андроидов заинтересовала.... В игре-то Коннор постоянно шароебится по всякому говнищу, но ни разу не мылся ((

[Гость]

А меня вот тема душа и андроидов заинтересовала.... В игре-то Коннор постоянно шароебится по всякому говнищу, но ни разу не мылся ((

Коннор в душе... Игра получила бы рейтинг 21+

[Гость]

Угу, заходит Хэнк с бодунища в ванную, а там стоит голый Коннор в позе раком и стирает свои шмотки в тазике.

[Гость]

Угу, заходит Хэнк с бодунища в ванную, а там стоит голый Коннор в позе раком и стирает свои шмотки в тазике.

АНООООН

[Гость]

Угу, заходит Хэнк с бодунища в ванную, а там стоит голый Коннор в позе раком и стирает свои шмотки в тазике.
АНООООН

Романтега.

[Гость]

На ключ: РК900 умирает на руках Коннора
РК1700 без рейтинга, хэппиэнд

636 слов

Они облажались. По записям с видеокамер, членов антиандроидского движения было пятеро, на деле же оказалось больше дюжины. Даже идеальные машины для борьбы с преступностью допускают ошибки. Следствие девиации? Коннор не знает. Не думает об этом, когда его с ног до головы обдаёт брызгами тириума, и Ричарда, появившегося перед ним словно из ниоткуда, кидает отдачей от выстрела прямо Коннору в руки. Он успевает спустить курок и вышибить человеку мозги, прежде чем опуститься на пол вместе с Ричардом.
Короткоствольный дробовик, полтора дюйма, выстрел в упор в спину — выходное отверстие раздробило всю грудь. Тириумный насос уничтожен. Повреждения критические. Коннор считывает информацию, подключившись к Ричарду напрямую, и ужас захлёстывает с головой от одного взгляда на тикающий таймер, отмеряющий последние секунды его жизни. Ричарда трясёт у Коннора на руках, гидравлика сбоит, и тело непроизвольно сокращается будто в судорогах.
На таймере остаётся сорок секунд.
Коннор рвёт рубашку у себя на груди, поддевает пальцами пластину. Они же с Ричардом так похожи, их биокомпоненты совместимы, они могут делить тириумный насос на двоих, пока не прибудет подмога. У него почти получается вынуть его дрожащими пальцами, когда их сверху накрывает твёрдая белая ладонь.
— Повреждения критические. Это конец, — голосовой модуль ещё работает, но губы Ричарда, перепачканные синим, уже не двигаются.
— Нет-нет, это... Чёрт! Нет, блок памяти не повреждён, мы сможем...
— Защита информации. Память сотрётся при деактивации.
Двадцать пять секунд.
Коннор в панике сметает сообщения об ошибках и снова вламывается в осыпающуюся систему Ричарда через коннект. Фаерволы рушатся сами, обрывки кода стираются на глазах, он продирается через непривычный интерфейс чужой модели, уповая лишь на то, что успеет добраться до кластеров памяти вовремя.
Двадцать секунд.
Система защиты информации начинает уничтожать данные. Коннор переписывает каждый байт, до которого может дотянуться. Ричарду и полугода нет, у него должно получиться...
[Недостаточно места на жёстком диске]
[Недостаточно оперативной памяти]
Коннор отрубает фоновые программы, стирает апгрейды, удаляет часть собственных воспоминаний, не помеченных грифом "важное" — ошибки системы сыплются на него градом.
[Система охлаждения отключена]
[Недостаточно места на жёстком диске]
[Система перегружена]
Пять секунд. Поперёк интерфейса вспыхивает ещё один таймер.
[Требуется дефрагментация данных]
[Экстренная перезагрузка через 00:00:15]
Интерфейс идёт рябью. Ричард умирает — и Коннор вместе с ним.
Страх. Пустота. Тишина. Он уже проходил через это.
[Данные сохранены]
Диод Ричарда в последний раз мигает красным и затухает. В отдалении слышится вой сирен.
[Экстренная перезагрузка]

***

Открыв глаза, Коннор не узнаёт собственный Сад. Да это теперь и не сад вовсе, скорее уж лес на берегу озера. Никаких тропинок, беседок, ухоженных кустов — только нетронутая человеческими руками зелень. Коннор такое только по телевизору видел.
Ричард сидит на берегу, откинувшись назад на руки, подставляет лицо солнечным лучам. Глаза прикрыты, на губах блуждает лёгкая улыбка.
— Здорово тут. У меня не было подобной программы, — говорит он, когда Коннор тихо опускается рядом.
— Ты переписал скин интерфейса.
— Старый сохранил в архиве.
Коннор качает головой, находит нужный архив в библиотеке и удаляет старый скин Сада Дзен. Здесь ему нравится больше, да и ни к чему засорять память — у него и так винчестер забит под завязку. Он даже включиться полноценно не может.
— Какие новости наверху? — спустя несколько минут уютного молчания спрашивает Ричард.
— Мистер Камски всё ещё изучает особенности строения твоей модели. Хотя если я правильно понял намёки Хлои, он скорее разрабатывает на нашей базе новую модель.
— Мне уже страшно.
Коннор усмехается, правда, прекрасно понимая опасения Ричарда. Мистер Камски довольно... эксцентричная личность. Неизвестно, какие апгрейды он поставит в новый корпус Ричарда, и какую цену им с Коннором придётся за это заплатить, но... Это в любом случае лучше, чем полная деактивация, даже несмотря на то, что Коннору не удалось сохранить все воспоминания Ричарда.
Теперь у них есть шанс создать новые.
— А ещё детектив Рид по тебе соскучился. Предложил переписать тебя в кофеварку с голосовым модулем, — усмехаясь, припоминает Коннор.
Ричард улыбается, глядя вдаль на спокойную гладь озера, и Коннор ревниво сжимает его ладонь. Этот эмоциональный дамп не остаётся незамеченным — Ричард сжимает ладонь в ответ, и Коннора омывает волной тёплого ветра.
И правда, глупо ревновать. Они сейчас — единое целое, без труда читают мысли друг друга, делят на двоих все эмоции. И это горячее чувство, разгоняющее тириумный насос до опасных частот, — тоже.

[Гость]

перкинс900

Отсюда

[Гость]

cпасибо, анон, за артера!

у него еще вот такой перкинс900 в наличии, хотя 900 и высоковат на мой вкус

[Гость]

cпасибо, анон, за артера!

Пожалуйста

А на тему роста: рост Перкинса 168, рост Коннора неизвестен, но он ниже Хэнка (189) и выше Камски (183), так что если РК900 ростом с Коннора, то у него разница с Перкинсом где-то 16-20...

[Гость]

А на тему роста

ну все равно, двадцать сантиметров - это не две головы)) на арте 900 ростом чуть ли не выше Лютера XD хотя я б посмотрел, чо уж

[Гость]

РК1700 без рейтинга, хэппиэнд

636 слов

какой милый фик, спасибо

[Гость]

РК1700 без рейтинга, хэппиэнд

Все штампы собрал, как будто специально, даже без рид900 не обошелся.

[Гость]

*оживляем тред*
аноны, как насчет коротенького челлендж-феста по ключам (штук 10-15)?

[Гость]

аноны, как насчет коротенького челлендж-феста по ключам (штук 10-15)?

По ключам, то есть даётся фраза, на которую надо придумать исполнение?

[Гость]

По ключам, то есть даётся фраза, на которую надо придумать исполнение?
у нас были челленджи где-то в ранних тредах чисто по словам) типа "гроза" или "звезда" и т.п., я думаю что-то в эту сторону, потому что тропы как-то у нас не взлетели

[Гость]

аноны, как насчет коротенького челлендж-феста по ключам (штук 10-15)?

Я только за.

[Гость]

я тоже за

[Гость]

Можно попробовать

[Гость]

Новый челлендж в лучших традициях 50 prompt challenge, только короче! Быстрее! Выше! Сильнее!

Челлендж десяти ключей №1

невыполненные (10)

#1. Зеркало
#2. Плоть
#3. Озеро
#4. Вера
#5. Память
#6. Столетие
#7. Дорога
#8. Край земли
#9. Супермаркет
#10. Дом

[Гость]

#1. Зеркало

У меня ассоциация с одним артом, источник не нашёл, только сопутствующую фразу

Хэнк, нёх!Коннор

Wenn ich die Augen zumache (Когда я закрываю глаза) #HankCon

[Гость]

Конвин, челлендж по тропам - ловушка для любопытных", пж, 2300 слов, отсылки к Криминальному чтиву.
Писал давно, сейчас привел в удобоваримый вид. Не ищите логику, там просто дроч на Коннора.

начало

― С тех пор, как они вывели бизнес из тени, с ними приходится считаться. Это как, ― Гэвин пожевал сигарету, подбирая слова, ― неизбежное зло.

Настроение было ни к черту: все время хотелось курить и есть. Возни в участке хватало и без, прости господи, мафии.

Коннор бросил красноречивый взгляд на сигарету, а затем на календарь. Там жирным красным маркером были обведены дни (почти месяц), в течение которых Гэвин успешно боролся с зависимостью. Абстрактные картинки на пачках, сулившие плохие зубы, импотенцию и одиночество, его никогда особенно не волновали, а с последним и вовсе прекрасно справлялся его характер. Другое дело раненая гордость: он понял, что пора завязывать, когда на полевых начал задыхаться, не пробежав и трехсот метров. Худшие результаты показывал только Терри, у которого был диабет и не меньше двадцати фунтов лишнего веса в качестве оправдания.

Гэвин скривился и сигарету выплюнул. Выкидывать было жаль – стоили они целое состояние.


― Официально придраться не к чему, ― согласился Коннор, ― но схемы, которые они используют, устарели и к тому же довольно просты. Небольшое расследование, и по имуществу членов семьи и ближнего круга легко можно проследить, кого и за что привлечь.

― Все простое – самое эффективное, ― ответил Гэвин, ― если начнешь копаться в этом говне, измажешься сам, а куча меньше не станет. Пока толстосумы играют в мафиози и не доставляют проблем, мы закрываем глаза.

― Рэкет, крупное мошенничество, наркотрафик, ― диод на виске Коннора светился словно колесико загрузки при плохом интернете, ― должен сказать, вы готовы закрывать глаза на многое.

― Необходимое зло, сказал же, ― недобро прищурился Гэвин.

― Приятно, что и вы иногда обновляете словарь дефиниций.

― Кончай уже умничать. Лучше скачал бы себе социалок по лизанию зада этим доморощенным крестным отцам. Хотя вот тебе главный совет: не сиди с палкой в жопе и будь своим парнем.

Коннор посмотрел на него с сомнением, но все же спросил:

― Я бы мог обратиться к кинематографу. Что посоветуете здесь?

― Начни с классики.

Гэвин не стал уточнять, с какой именно: в конце концов, из них двоих венцом творения и совершенным интеллектом здесь был не он. Уже то, что он не съязвил в ответ, было прогрессом. Его личным.

Ровные профессиональные отношения с Коннором он считал заслугой едва ли не большей, чем тот же месяц без сигарет. Гэвин не был склонен зацикливаться на конфликтах - обычно именно он оказывался тем самым засранцем, что портил другим жизнь. В этот раз в стандартном сценарии были две нестыковки, которые меняли все: Коннор не был человеком, и Гэвин испытывал к нему вполне определенный интерес. И нет, эти параграфы не взаимоисключали друг друга.


К счастью для его и без того расшатавшейся картины мира, напарниками они не стали, но Коннора иногда выделяли в качестве детектива поддержки. Его участие, конечно, здорово облегчало жизнь, но каждый раз трепало нервы. Гэвин был готов биться об заклад: о «вполне определенном интересе» тот вполне определенно догадывался.


Впрочем, неудобство быстро стало рядовым и почти привычным - как больная мозоль. Он не настолько проебал мозги, чтобы это мешало работе. Коннор еще утром прислал ему свои правки и замечания, и сейчас Гэвин испытывал разве что смутное раздражение. Он ненавидел, когда его тыкали носом в очевидное. Однако были и пункты, с которыми он согласился: от условий за милю разило инсценировкой.


“Ловушка для любопытных”, ― отмечал Коннор.


Так считал и Хэнк, чье охуенно ценное мнение Гэвина вначале взбесило. Но суть была не в этом: очевидность ловушки отрицал разве что Фаулер, и либо у него были личные цели, либо - дополнительная информация, в которую он не посчитал нужным их посвятить. Оба расклада совсем не радовали.


Оставалось надеяться, что Фаулер не ждал от них телепатического понимания недосказанного. Гэвин уж точно не собирался тратить на это время, у него были целевые показатели, несколько висяков и полное отсутствие желания усложнять себе жизнь.


От них требовалось обсудить условия, на которых информаторы департамента оставались на своих местах. Само по себе задание легче, чем оформить очередную потерявшуюся старушку. Если бы не поразительное для простого совпадения число неприятных “но”: переговорщиком хотели видеть именно его; разговор должен был состояться на территории бывшего черного квартала, в гостиной человека, выторговавшего у самого Камски для личного пользования нескольких андроидов. И это самое невинное, что Гэвин о нем слышал. Из более пугающих вещей были байки про свинофермы для утилизации врагов семьи. По крайней мере, Гэвину хотелось думать, что все это были утки, которые старик запускал сам о себе для устрашения.


Очевидно, никто в здравом уме не пошел бы на убийство двух копов. А повреждение и выведение Коннора из строя сейчас приравнивалось именно к убийству и наказывалось уголовно. Старик надеялся договориться с ними - точнее с ним, Гэвином. Он, скорее всего, решил, что раз в департаменте за ним закрепилась репутация не самого принципиального копа, то купить его не составит труда. Он хотел завести крота, а Коннора отвлечь своими игрушками и боевыми роботами. Что ж, план был неплох, если бы он дважды не проебался с выбором: Гэвин, хоть в это и трудно было поверить, был честным копом - это раз, а второе - Коннор был хорош как чертов Терминатор, и его не стоило недооценивать, даже имея в арсенале авторских девиантов от Камски.


Гэвин отправил короткие комментарии к замечаниям и сверился с часами.


― Я сижу за соседним столом, детектив, вам вовсе не обязательно отвечать на мои правки в текстовом формате, ― Коннор поднялся и подхватил пиджак, которым в последнее время начал пренебрегать.

― Я слышал, что ваши шестеренки так быстрее работают.

Коннор даже остановился на полпути - обернулся, удивленно подняв бровь, и улыбнулся до того дружелюбно, что Гэвин почти физически почувствовал, как слипалась его задница.

― Ваша забота о моем комфорте искренне радует.

― Не опаздывай, ― буркнул он, неожиданно смутившись, ― буду ждать в машине.

Коннор вернулся ровно в назначенное время. Гэвин не сверял, но и без того был уверен, что он не опоздал и на миллисекунду.

Бесшумно сел рядом, деликатно захлопнул дверь, принося в машину запах чистоты и свежести. Гэвин попытался незаметно принюхаться к своему джемперу.

― Ваше беспокойство напрасно, детектив Рид, вы пахнете оптимально. Мне нравится ваш запах, ― сказал Коннор, и от этой прямолинейности Гэвин на мгновение растерял все связные мысли.

― Я вижу, вы удивлены, ― добавил он.

И это был пиздеж, потому что на Гэвина он даже не посмотрел.

― Если измерять от «я в растерянности» до «охуеть», то да, ― согласился он, ― удивлен.

― Тому, что я придаю значение запахам или тому, что мне приятен именно ваш?

― Мы вроде не в допросной, ― ощетинился Гэвин, которому стало ощутимо некомфортно.

Он нервно пробарабанил пальцами по рулю, слегка сжал его и прочистил горло.

― Извините, ― легко согласился Коннор, ― меня заинтересовало ваше удивление. Мне казалось, я достаточно доступно демонстрировал вам свой ответный интерес.

Приехали. Он так и знал, что чертов ходячий полиграф что-то подозревал. И сейчас чувствовал себя прыщавым старшеклассником, которого девчонка застала на подбрасывании любовной записки в шкафчик.
Определенно не то, что он хотел обсуждать перед делом.

― Я завожусь, ― сказал он и чертыхнулся, ― машину завожу. Поехали.

Коннор понимающе усмехнулся, и Гэвин мысленно проклял людей, посчитавших хорошей идеей наградить его настолько выразительной мимикой и привлекательной рожей. К разработчикам дизайна как будто попал список «тип Рида», о котором тот и сам не догадывался до знакомства с Коннором.

[Гость]

конец

― Где ты пропадал? ― перевел он тему, выезжая с парковки.

― В оружейной. По вашему совету, я ознакомился с классикой кинематографа и решил подготовиться.

― Боюсь спросить, что ты смотрел.

― Думаю, сейчас это не самая приоритетная тема, ― мягко сказал Коннор, и Гэвин с ним согласился.

― Наша задача выслушать, тактично отказать. Неприятности нам не нужны.

― Это мои слова, детектив.

Гэвин посмотрел на него искоса, наткнувшись на доброжелательный и ясный взгляд, и успокоился. Это же Коннор, подумал он, вот кто точно не втянет их ни в какое дерьмо.


И только распивая чай в гостиной у старика Мура, он понял, насколько ошибался. Всего час назад, паркуясь у непримечательной квартире на востоке Делрэя, он, прикидывая самые нежелательные расклады, и подумать не мог, как все, в конце концов, обернется.

Потому что цивильную и доброжелательную атмосферу здорово нагнетали никак не желавший смириться с вежливым отказом старик и двое вооруженных андроидов за его спиной.

― Если верить Элайдже, эти парни, ― похвалился Мур, ― дадут фору даже моделям линейки RK900. Сильные, точные и беспристрастные. Я заменил ими почти всю личную охрану, но есть вопросы, которые я могу доверить только людям. Не спеши отказываться, Гэвин, хорошо все обдумай и ты поймешь, как ценна моя дружба.

― Кто я такой, чтобы ею пренебрегать.

― Однако ты это делаешь, ― пустил в свой голос недовольные нотки старик.

― Я не могу согласиться, ― наконец, прямо сказал Гэвин, теряя терпение.

Он не расшаркивался так даже на выпускном перед девчонкой, которую хотел пригласить. Судя по углубившимся морщинам у переносицы, старику тоже все это порядком надоело.

― Ты, должно быть, не до конца осознаешь свое положение, ― продолжил тот, не теряя впрочем доброжелательности, ― на мое предложение есть только два правильных ответа…

Закончить ему не дал “МАС-10”, неуловимо изящным движением направленный глушителем точно в лоб.

Перед мысленным взором Гэвина всплыла подробная карта всех доков, где после могли бы найти их трупы.

Коннор держал пистолет (и где он только откопал этот раритет?) ровно, неуловимо изменившись в лице.

Старик оставался спокойным. Андроиды за его спиной тоже были вооружены и теперь держали на мушке их обоих.

Тем не менее, Коннор начал невозмутимо:

― По моим подсчетам, за последние пятнадцать минут…

― Рекомендую тебе опустить пистолет или кто-то.... ― начал старик, но Коннор снова его перебил.

― Дайте мне закончить.

― Ты не…

― Что непонятного в моей просьбе? ― грубо спросил он, повышая голос и приставив дуло вплотную ко взмокшему лбу старика, ― по-английски! Ты говоришь по-английски, засранец?

Гэвин, вопреки серьезности ситуации, мысленно побился головой о стол. Надо было догадаться, к какой классике кинематографа решит приобщиться этот герой.

Криминальное, мать его, чтиво.

Учитывая, как тот критично настроен был по отношению к остаткам былого гетто, чего-то подобного и стоило ожидать. Возможно, о методах и целях знал и Фаулер. А может быть, не в курсе был только он, Гэвин.

Опешивший старик молчал. Андроиды за его спиной были собраны и готовы пристрелить их в любой момент. Что ж, терять было нечего.

Он потянулся к кобуре, на что немедленно среагировал державший его на мушке боевой тостер. Едва различимые из-за глушителя звуки выстрелов донеслись до него как будто в слоумо.

Боли не последовало, зато у самого тостера явно стало на одну кисть меньше, правда, свисающая на остатках скина культя того не слишком взволновала. Гэвин и забыл, насколько хорошо Коннор стрелял с двух рук.


Он выхватил свое табельное, не такое эффектное, как та рухлядь, но надежное. Старый добрый “Глок” его еще никогда не подводил.

Старик по-прежнему был на мушке.

Не прошло и пары минут, а ему казалось, что они стоят тут бесконечно.


― По моим подсчетам, ― продолжил Коннор, ― за последние пятнадцать минут детектив Рид отказал вам восемь раз вербально и не меньше дюжины невербально, поэтому…


Старик подал знак андроиду, а Коннор – ему самому. Ситуация была патовой.


Гэвин медленно наставил пистолет на старика.


― Поэтому сейчас мы уйдем, ― невозмутимости Коннора можно было только позавидовать, ― вместе с вами.


Старик едва заметно кивнул, и Гэвин расслабился – как оказалось, раньше времени.

Андроид с отстреленной кистью по-прежнему держал их на мушке, в то время как второй бросился на Коннора.


Он сделал это так быстро, молниеносно и неуловимо, что сам Гэвин не успел бы и голову повернуть. Но не Коннор.


Этот засранец был хорош что в стрельбе, что в рукопашном, кому как не ему было об этом знать.


― Чтобы вы понимали, ― сказал Гэвин примирительно, ― я этого не хотел. Пусть второй андроид не вмешивается, иначе может случиться что-то неприятное.


По его подсчетам, у них оставалось все меньше времени, чтобы выйти отсюда живыми и невредимыми. И старик был их гарантом.


За схваткой было приятно наблюдать: движения Коннора завораживали. Он действовал точно и скупо, и Гэвин впервые по-настоящему сравнил его с механизмом – ничего лишнего, только расчёт, сила и эффективность.
Вряд ли их собственная потасовка в архиве выглядела так же эффектно.

― У коттеджа нас ждут люди, ― решил блефовать Гэвин, ― так что, пожалуйста, без фокусов и сюрпризов.

― Камеры не зафиксировали присутствие, ― отчитался андроид с простреленной рукой.

― Отряд Аллена за пределами досягаемости. Капитан догадывался о том, что здесь произойдет, ― ответил он, продолжая следить за Коннором.


Тот действовал в рукопашную. Второй андроид выбил оба “Ингрэма” у него из рук, но и сам остался безоружным. Гэвин не сводил с него взгляд и на моменте, когда тот парой четких движений свернул противнику шею, понял, что никогда больше не сможет дрочить на обычное порно. Ничего более возбуждающего он в жизни не видел.


― Сейчас мы уйдем, ― снова сказал Коннор старику, поднимаясь, ― и вы пойдете с нами. Детективам есть, о чем с вами поговорить.


Гэвин выдохнул свободно, только оказавшись в своей машине. Как оказалось, в его блефе была доля правды: никакой отряд Аллена, конечно, их не ждал, но капитан действительно прислал подкрепление. По запросу Коннора.

Тот как ни в чем не бывало сидел рядом, и Гэвин не знал, чего ему хотелось больше: убить его за такую самодеятельность или… О втором он запретил себе даже думать.


― Вы злитесь на меня, ― это был не вопрос.

― А ты как думаешь?

― Я думаю, сейчас не время для пассивной агрессии, ― он выглядел потрепано и иррационально устало.

― Я в ярости, ― сказал Гэвин без особого выражения и с облегчением добавил сакральное: ― пиздец.

Хотелось закурить. Где-то в машине еще должна была остаться пачка.
Он начал искать ее на ощупь, полез было в бардачок, но Коннор вдруг накрыл его руку своей - прохладной и твердой.


Скин сполз с нее еще тогда, когда он почти оторвал голову хваленной модернизированной охране, и так и не появился снова.


Гэвин закрыл глаза и обреченно побился затылком о сиденье. Коннор едва ощутимо погладил большим пальцем его напряженно сжавшийся кулак, целомудренно прошелся по сбитым костяшкам пальцев


― Мне нравится ощущение вашей кожи.

― Всегда знал, что ты наглухо отбитый, ― хрипло ответит Гэвин, отстраненно изучая его спокойное и умиротворенное лицо.

Сжал белые гладкие пальцы в ответ и протянул устало:

― Ты тоже. В смысле нравишься, ― он неловко прочистил горло, ― мне.

Отрицать очевидное было бесполезно. Да и не нужно.

[Гость]

Челлендж десяти ключей
Все 10 ключей в одной истории. Конвин 2500 слов

начало

1. Дорога.
Гэвину немного за сорок, когда он, наконец, признает себя готовым к серьезным отношениям. Они с Коннором второй год живут вместе, но про себя он обозначает это как «Коннор живет у меня» и за серьезные отношения считать отказывается. До первого совместного отпуска. До первого отпуска Коннора в принципе.

Вопреки ожиданиям Гэвина, они почти не спорят. За годы, казалось бы, пустяковые, общие решения даются им быстро и естественно. Легче даже, чем свои собственные.

Гэвин хочет отдыхать и рыбачить, Коннор хочет посмотреть мир, и вместе они приходят к компромиссу: арендуют пикап с огромным багажником и едут к Гранд-Каньону. Это не кругосветное, на которое рассчитывал Коннор, не пригородная река, за которую голосовал он сам, – это идеальное решение.

Гэвину даже не хочется возмущаться. Раньше, где-то между двадцатью и тридцатью, ему даже хотелось стать героем классической роад-стори с длинной дорогой, хорошей музыкой и красоткой рядом. Тогда не было денег, времени и компании, позже на эти обстоятельства наложилось еще и полное отсутствие сил после работы.

Сейчас у него был Коннор. А вместе с ним чудесным образом появилось время и даже желание проводить его где-то, кроме дивана с коробкой пиццы на пузе.

Поэтому к моменту, когда они, наконец, загрузили в пикап все необходимое: от новых спиннингов до оружия и бронежилетов на случай внезапного апокалипсиса, Гэвин чувствовал неожиданный энтузиазм.

Теплый руль под руками успокаивал, дорога приятно стелилась под колеса, приемник голосом Бона Скотта зазывал их свернуть на дорогу в Ад, а Коннор сидел рядом и педантично рассматривал карты.

― Зачем тебе это старье? ― спросил Гэвин, не удержавшись, ― У тебя в голове целый навигатор.
― Нужно быть готовым ко всему, ― отстраненно ответил Коннор, не отрываясь от карт.

Гэвин вспомнил о едва уместившихся в багажнике костюмах химической защиты и фыркнул.

― Пожалуй, нам стоит отказаться от фильмов про зомби-апокалипсис хотя бы на время.

Коннор посмотрел на него с легким неодобрением и снисходительно похлопал по обтянутому грубой джинсой колену.

― Следи за дорогой, Гэвин. ― и мстительно добавил знакомым женским голосом: ― через двести метров поверните направо.

2. Супермаркет.
Первой их остановкой, кроме придорожных заправок и редких мотелей, стал супермаркет на окраине Чикаго.
По летней жаре у них быстро кончилась вода, Коннору нужен был свежий тириум, а Гэвин чувствовал, что умрет без пачки острых тайских чипсов.
Коннор задержался на этом пункте списка дольше обычного. Он ненавидел тайские чипсы и вел с ними неравную борьбу все два года совместной жизни. Ему не нравился их запах и крошки, которые обнаруживались потом в самых неожиданных местах. Однажды он даже показательно поджег их перед Гэвином. Надо признать, горели они так, будто были отмочены в бензине.

― Опять?
― Снова.
― Не собираюсь всю дорогу терпеть крошки под задницей.
― Ты их даже не чувствуешь! ― возмутился Гэвин.
― Они дестабилизируют мою систему.
― Ты же знаешь, как я их люблю, ― решил надавить на жалость он.
― Увы, я даже не пытаюсь с ними конкурировать, ― с прохладцей согласился Коннор.

После коротких препирательств Гэвин оставил Коннора на станции для андроидов, а сам, вооружившись нацарапанным карандашом списком, пошел бродить по местному «Костко».

Все нужное нашлось быстро, и он просто прогуливался по рядам, наслаждаясь прохладой. Взгляд машинально искал привычное: их домашний увлажнитель для воздуха, крем для обуви, бытовую смазку для всего на свете, начиная от петлей на дверях и заканчивая оружием, а иногда даже Коннором.
Сама собой пришла мысль, что все это не было частью его жизни. Все эти мелочи пришли в нее вместе с Коннором, и если раньше от одной этой мысли ему становилось неуютно, то теперь наоборот – он чувствовал спокойствие и стабильность.

Коннор как раз закончил с техобслуживанием, когда он расплачивался. Сумки вышли довольно объемными, но зато хватить должно было до самого Санта-Фе. Коннор с обидной легкостью подхватил две сумки из трех. Он выглядел заметно посвежевшим, и Гэвин залюбовался: он делал это все чаще. Раньше он думал, что привыкнет и станет воспринимать Коннора проще, но чем дольше они были вместе, тем чаще ему хотелось любоваться, смотреть, трогать. Тем легче страсть трансформировалась в нежность и тем незаметнее становилась граница между ними.

― Если бы мы не состояли в отношениях, один твой взгляд уже можно было расценить как харассмент, ― усмехнулся Коннор.
― Повезло, что мы уже.
― Ты же знаешь, что у тебя не отсохнет язык, если ты скажешь «отношения»?
― Знаю парня, который знает парня, у которого отсох,― отшутился Гэвин.

3. Зеркала.
Коннор собирался ответить, но замер и выругался. Гэвин проследил за его взглядом и выругался тоже, но уже забористее. Кто-то свинтил их зеркала заднего вида.

― Как будто и не выезжал из Детройта, ― проворчал он.

Коннор тем временем поставил сумки на землю и сосредоточенно посмотрел на Запад.

― Коннор, нет, ― протянул Гэвин обреченно.
― Я смоделировал ситуацию: по моим расчетам вор не успел уйти далеко. Думаю, я смогу его догнать, ― проигнорировал его Коннор.

И прежде чем Гэвин успел что-то еще ответить, сорвался с места.
Вернулся он спустя четверть часа, предсказуемо с зеркалами, слегка пыльным, но довольным.

― Вызвал полицию, ― пояснил он.
― Какой же ты все-таки Робокоп, ― выплюнул Гэвин.
― Видел в доме твоего детства плакат с ним, так что сочту за комплимент.
― Это и был комплимент.
― С тобой никогда нельзя быть уверенным.

Закончив с зеркалами, они застыли у машины.

― Кто поведет? ― спросил Гэвин с надеждой.
― Я. Чувствую себя значительно лучше. Ты отдохни.
― Отлично, ― ответил он, потягиваясь и забираясь на заднее сиденье.

Коннор завел машину, переключил волну на легкий джаз и бросил ему пачку тех самых чипсов. Гэвина этот жест растрогал почти так же глубоко, как сцена из Хатико в далеком детстве.

― Люблю тебя, ― сказал он, и, поймав в зеркале заднего вида мягкий взгляд Коннора, притворился мертвым.

4. Вера.
Первым делом в Чикаго они арендовали сегвеи. Гэвин повозмущался для проформы, но быстро приноровился и вошел во вкус. Ему даже удалось втянуть Коннора в небольшое соревнование.

Они припарковались, заранее готовясь не застать еще какой-нибудь части машины по приходу. Сначала планировали не выезжать за приделы «Рут 66», ради которой, собственно, и остановились в Чикаго, но быстро свернули и ехали до тех пор, пока Гэвин не содрал локоть, а Коннор случайно не сконнектился с трекером сегвея.

Остановились у старого, довольно необычного вида храма.

«Церковь Святого Иосифа Обручника», ― прочитал Гэвин и добавил:

― Выглядит как космический корабль.
― Это Украинская епархия, ― ответил Коннор, ― возможно, поэтому выглядит непривычно. Не хочешь зайти?
― С чего бы? ― удивился Гэвин.
― Я слышал, люди чувствуют трепет перед храмами.
― Я – нет, ― пожал плечами он, ― но можем зайти как туристы, если тебе интересно.

Внутренне убранство было необычным. Синее мешалось с золотым и отдаленно напоминало разросшееся до небывалых размеров полотно Климта.
Огромный неестественно золотой алтарь выглядел устрашающе.
Осмотрев церковные фрески на стенах, они замерли под куполом, запрокинув головы. Шея быстро устала, и Гэвин склонился, опираясь щекой на плечо Коннора. Тот покосился на него с удивлением и сказал полушепотом:

― Я удивлен, что нас без проблем пропустили.
― Почему? ― в тон ему спросил Гэвин.
― Церковь до сих пор противится принятию прав андроидов, ― ответил Коннор.

Этот его голос, сухой и механический, означал только одно – его вопрос задевал.

― Есть разница, что там думает церковь?

Коннор опустил взгляд и едва заметно сжал его ладонь, прежде чем ответить:

― Нет. Но мне важно, есть ли разница для тебя?
― Я бы сказал, насколько мне все равно, но мы все-таки в церкви, ― ухмыльнулся Гэвин, ― и думаю, нам стоит вернуться к машине, пока кто-нибудь ее все-таки не угнал и не разжился добром на случай, мать его, апокалипсиса.

[Гость]

продолжение

5. Озеро.
До Оклахомы ехали в сонном молчании. Гэвин не хотел там останавливаться, но Коннор настоял – ему хотелось увидеть индейские резервации. После он выглядел слегка разочарованным.

― Не соответствует ожиданиям, ― коротко ответил он.

До самого Амарилло они поймали этническую волну и слушали индейские байки. Не задержались и в знаменитом «ранчо Кадиллак». Гэвин сделал пару фото на память. Одно у колонны машин, а второе, кривое сэлфи с Коннором, под подвешенным кадиллаком.

К концу их прогулки начинало темнеть.

― Хочешь, остановимся в мотеле? ― спросил Коннор, сидя напротив него в закусочной.

Предложение было дельным. От постоянных ночевок в машине у Гэвина ныла спина и болела поясница, но у него была идея получше.

― Тут недалеко есть озеро, ― начал он.
― Да, ― кивнул Коннор, ― пересыхающее соляное.
― Вот, ― подтвердил он, ― ночью там, должно быть, чертовски красиво. Заночуем в багажнике пикапа или вынесем спальники. Может, даже костер разожжем. Почувствуешь на своей резиновой шкуре все прелести скаутства.
― Не встречал еще людей, которые так гордились бы достижениями тридцатилетней давности, ― поддел его Коннор.
― И не встретишь – цени, люби, ― фыркнул Гэвин в стакан колы.
― Да уж, спасибо за возможность.

Пикап припарковали у самого берега, решив заночевать в багажнике. Озеро летом было мелким – едва доходило до щиколотки – и почти полностью зеркальным от соли. В звездную ночь красота и правда захватывала дух.
Гэвин застыл на его берегу, спрятав руки в карманы и до рези в глазах вглядываясь в даль. Противоположный берег виднелся темной чертой, словно длинный росчерк туши.

Коннор стоял рядом, и Гэвин, откинулся спиной не его грудь. Тот уложил руки ему на пояс. Все было идеально. Лучше, чем он когда-либо мог себе представить. Возможно, лучше, чем он заслуживал. И множество других «лучше», о которых он даже подумает с неудовольствием. Как, например, то, что Коннор, пожалуй, был лучшим, что случалось в его жизни. Захотелось рассказать об этом.

― Знаешь что, жестянка?
― Что?
― Это лучший отпуск в моей жизни, ― сказал он и откинулся затылком на плечо Коннора. ― Спасибо за него.

6. Плоть.

Гэвин клевал носом, лежа на спальном мешке, расстеленном в багажнике. Открытое небо, с рассыпанной на нем крупой непривычно ярких звезд, вызывало легкое головокружение. Было жарко, и он снял футболку.

Коннор отстраненно водил по его руке – от кончиков пальцев до плеча, прослеживал дорожку вен, гладил чувствительную кожу в сгибе локтя. Гэвину было щекотно, но до чертиков приятно. Он чувствовал себя большим котом в ласковых руках. До тех пор, пока Коннор не ущипнул его.

― Какого черта? ― сонно проворчал он.
― Извини, увлекся, ― сказал Коннор, снова переходя к легким поглаживаниям. ― Мне нравится, какой ты на ощупь.

― Твоя кожа, ― он погладил нежное место у запястья.
― Что еще? ― хрипло спросил Гэвин.
― Твоя щетина, ― Коннор прошелся пальцами по его подбородку.

Он огладил губы, нажимая на нижнюю большим пальцем.

― Твой рот, ― прошептал он, привставая на локте, и потянулся за поцелуем.

Гэвин с готовностью впустил его язык в свой рот, притягивая к себе и сомкнув ладони на основании шеи. Он удивленно выдохнул в поцелуй, ощутив короткий укус.

― Твоя кровь, ― продолжил Коннор, слизывая ее с нижней губы.

Гэвин перехватил его движущуюся вверх руку и, глядя в глаза, опустил на свой пах.

― Твою плоть, ― закончил Коннор, усмехнувшись, и снова поцеловал его.

7. Край земли.

До Гранд-Каньона доехали изрядно уставшие и помятые. Гэвину уже не хотелось ни справляться по Колорадо на плотах, ни спускаться в каньон на мулах, поэтому они ограничились тем, что купили билеты на «Скайвок», выполнив туристический минимум.

От сочетания адской высоты и прозрачного пола у Гэвина сбилось дыхание, и сердце стучало как огромный, разросшийся на всю грудь метроном. Первого взгляда хватило с лихвой, и больше вниз он старался не смотреть. К тому же, толпа народу изрядно нервировала: он знал, что технически стекло выдержит и больший груз, но все равно беспокоился. Коннор не боялся, но ему тоже было некомфортно, насколько Гэвин мог понимать.

Они подошли к самому краю – позорно медленно и незаметно (он на это надеялся) держась за руки. Не сговариваясь, нависли над перилами. Гэвин смотрел строго вперед.

От бескрайнего темнеющего простора захватывало дух.

― Вот мы и на краю Земли, ― сказал он, сжимая руку Коннора взмокшей ладонью.
― И близко нет, ― улыбнулся тот.
― Метафорично – на краю, ― пробурчал он в ответ.
― Не пугай меня так, Гэвин, ― рассмеялся Коннор, опуская руку на его поясницу.

И Гэвин расслабился. С ощущением тепла пришло и чувство надежности. В голове завертелась сцена из «Титаника», и он прыснул от стыда напополам со смехом. Это был простое, но важное открытие. Если бы Коннор спросил, доверяет ли он ему, Гэвин ответил бы: «да». Даже на такой сумасшедшей высоте.

8. Память.
Обратный путь прошел куда быстрее. С самого Спрингфилда вел Коннор, а Гэвин то отсыпался, то просто валялся на заднем сидении. Под руку попался старый фотоаппарат – чей-то бесполезный подарок то ли на день рождения, то ли на Рождество. Он держал его над головой на вытянутых руках и листал отснятые фото. Почти везде были достопримечательности и он сам. И всего несколько совместных фотографий. Стало вдруг тоскливо: если что-то случится, у него почти не останется ничего на память.

― Не нравятся фотографии? ― вдруг спросил Коннор, и Гэвин вздрогнул.
― С чего ты взял? ― спросил он.
― У тебя очень живая мимика.
― Ты бы за дорогой лучше следил.
― Я бы мог одновременно управлять еще парой беспилотников и все равно вел бы безопаснее тебя.
― Да ты просто мистер совершенство.
― Цени, люби, ― ухмыльнулся Коннор, возвращая Гэвину его же недавние слова.
― Чертова твоя память. Кстати о ней, жаль, что ты на фото почти не засветился.

Коннор посмотрел на него обеспокоенно.

― Тебя это беспокоит?
― Да, ― просто согласился Гэвин, ― беспокоит.

Коннор не стал ни о чем расспрашивать, и он был за это благодарен.

― Я оставил те, что посчитал нужным распечатать для альбома, ― пояснил он. ― Остальные удалил, чтобы не засорять фотоаппарат одинаковыми фото.

[Гость]

конец

9. Столетие.

Вот тут пришла очередь Гэвина удивляться.

― Серьезно? У нас есть фотоальбом?
― И почему я не удивлен, Гэвин? Не только ты здесь беспокоишься о вопросах памяти.
― Но зачем он тебе?
― Не все завязано на технологиях, ― уклончиво ответил Коннор.
Но Гэвин уже был заинтригован. Он перелез с заднего сиденья на переднее, и теперь сверлил в Конноре дыру взглядом.

― Я оцениваю свое состояние как некомфортное.
― Я свое тоже, и комфортным оно станет, только когда я узнаю, что творится в твоей башке.

Коннор устало вздохнул, посмотрел исподлобья и, наконец, сказал, отведя взгляд:

― Я буду помнить тебя до полной деактивации. Ты меня – до деменции или смерти. Но, возможно, мне хочется, чтобы помнил кто-то еще, чтобы твоя семья и через столетие знала, что мы были вместе.

Гэвин от такого откровения вдруг почувствовал себя неловко. У него в запасе не было ничего настолько же весомого. Разве что простые и неизящные слова:

― Они и так обсуждают меня как сумасшедшего дядюшку, по уши влюбленного в говорящий тостер, ― ухмыльнулся он. ― И они правы.
― Что ж, тогда мы отлично подходим друг другу. И раз уж ты все равно перелез, твоя очередь вести пришла еще в Спрингфилде, ― напомнил он, и Гэвин неизящной рыбиной нырнул обратно.

10. Дом.
Домой вернулись затемно. Отогнали машину в гараж, чтобы разгрузить и вернуть утром. Ящик ломился от газет, раскиданных еще и по газону. В воздухе витал запах мокрого асфальта. Гэвин с удовольствием вдохнул полной грудью и размял затекшую спину.
Нетерпелось принять душ, рухнуть в родную кровать, зарыться носом в подушки и Коннора и уснуть, наконец, в комфорте.

У двери он задумчиво застыл перед посеревшим ковриком. Надпись на нем почти стерлась, но её еще можно было прочитать. Года делали Гэвина сентиментальным придурком, но он не удержался, обернулся на Коннора, собиравшего газеты, и, поймав его вопросительный взгляд, прокричал:

― Добро пожаловать домой!

И, пожалуй, эти слова были самыми правильными и важными за всю его жизнь.

[Гость]

Аноны-авторы, спасибо большое за ваши конвины, оба очень понравились!

Ухахаталсь, как представила Коннора, который говорит: "English, Motherfucker, do yoo speek it?"

А руод-стори такая атмосферная получилась!

[Гость]

Ох, ребята! За последние Конвины благодарю просто от всей тушенки!! Идеально!